Свет в окне

«Николай Васильевичъ Гоголь

въ его письмахъ и литературныхъ произведеніяхъ»

Читать письма и литературные произведения было некогда. Не было только содержания и нескольких последних страниц – к счастью, том использовали с конца – пробыл он здесь, судя всему, очень короткое время.

Оставлять жемчужное зерно в навозной куче?..

Гоголя надо было спасать. Пока она листала книгу, кто-то уже два раза нетерпеливо дергал ручку двери. Вдруг увидят?..

Озарение может посетить человека везде – так почему не в сортире? Олька кое-как обернула драгоценную находку «Известиями», потом громко хлопнула крышкой и вышла, сосредоточенно уткнувшись в раскрытую книгу.

Снаружи переминалась Гришкина мать. Перед тем как ринуться в уборную, она сделала Ольке замечание: «Тут тебе не библиотека! Нашла место…».

Олька с удовольствием извинилась в захлопнутую дверь.

Этим летом все было, как всегда, и все же чуть-чуть иначе. Людка первой пришла с «конским хвостом», а потом и вовсе распустила волосы. Как назло, Олька встала играть в пинг-понг с ней в паре против Лены с Юлей, и продули они именно из-за этих Людкиных волос. Счастливые сестры помчались домой и вернулись через полчаса. Юлиному «хвосту» позавидовала бы любая лошадь, а Ленка распустила волосы и низко перехватила лентой на лбу.

На пляже сестры держались особняком: на них были совершенно взрослые купальники. Людка надулась, и мамаша ей привезла из города почти такой же; мир был восстановлен. Олька набралась духу и тоже попросила у матери новый купальник.

Таисия по привычке возмутилась, но муж, пьяный или трезвый, был в далекой Анапе, на веревке болтались девчачьи купальники, в огороде кучерявился горошек, из бессмысленной на первый и второй взгляд рассады неожиданно вылупились огурцы, и так приятно было сидеть на скамеечке, наслаждаясь папиросой и свежим воздухом, что захотелось быть великодушной:

– Бери мой, если тебе есть что в него класть.

Спохватившись, добавила:

– Чтобы к вечеру был сухим, когда я с работы приезжаю!

Отныне Олька тоже приобщилась к обладательницам взрослых купальников, но относиться к нему следовало, как к пороху: держать сухим, и, если не было ветра, она приноровилась сушить купальник на себе, не снимая.

Однако на пляже случилось то, что она до сих пор вспоминала с ужасом.

Они с Леной первыми вылезли из воды: замерзли. Как часто бывает на взморье, солнце жарило во всю мочь, но вода оставалась холодной.

– Потом сплаваем за третью мель, ладно? – обнимая себя обеими руками, спросила Лена.

Олька покладисто застучала зубами.

У самой воды, где песок всегда мокрый, темный и твердый, сидел на корточках загорелый мальчик. Олька встречала его каждый раз, приходя на пляж, но никогда не видела, чтобы он купался, играл в волейбол или просто дурачился, как другие ребята. Мальчик всегда строил, но то, что получалось у него из мокрого песка, так же отличалось от построек всех остальных, как сарай отличается от дворца.

Это и были дворцы – с башнями разной высоты, со шпилями, с круглыми бастионами и, что самое поразительное, с мостами, нависающими над выкопанными рвами.

Мальчик как раз закончил постройку и встал с корточек. Олька с Леной смотрели на дворец. Рядом маленькие ребятишки – и среди них Ленечка – лепили куличи из послушного влажного песка и азартно пререкались, чья очередь возить новенький танк, счастливый обладатель которого вовсе не собирался с ним расставаться. Голоса малышей звучали все громче. Выяснилось, что кому-то купят точь-в-точь такой же, а у другого тоже есть танк, еще получше, только дома, и не один, а целых два!.. Все трое – мальчик-строитель и Олька с Леной – снисходительно прислушивались к спору, как вдруг заговорил Ленечка, до сих пор безмолвный:

– А у моей сестры сиськи растут.

И ребятишки уважительно затихли. Крыть было нечем.

Убью гада, вспыхнула Олька.

Если бы на минуту раньше… успела бы увести!.. Ничего бы не случилось, никто бы ничего не услышал, а теперь…

Она остановилась в оцепенении, не решаясь приблизиться и надавать подзатыльников, чтоб заткнулся. Но подходить было нельзя – во всяком случае, сейчас это сделать было просто невозможно.

Мальчик-строитель снова присел на корточки и решительно смахнул одну из башенок. Потом погрузил руку в ямку и вынул горсть мокрого песка.

Слышал или не слышал?

– Да ладно тебе, – успокоила Лена. – Ничего не растут.

…Они по-прежнему играли в пинг-понг и волейбол, в карты и «чепуху», но вдруг кто-то предложил вместо «чепухи» сыграть «в бутылочку». Девочки вскипели громким возмущением, поэтому был принят компромиссный вариант: сначала в «чепуху», а потом «в бутылочку». Интерес быстро угас, потому что Людке все время выпадало целоваться то с Леной, то с Олькой, и мальчишки хором кричали, что это нечестно.