Свет в тумане (СИ)

- Даже артефакты не бывают непогрешимы, госпожа Альден, - качнул головой Реджинальд. - А это сейф самый обыкновенный. Он отлично защищен от взлома, а тут по всей видимости действовали магией.

Пальцы покалывало неприятно, хотя природу силы осознать не получилось. В ней было что-то одновременно знакомое и совершенно необычное. Реджинальд даже не мог сказать, применялся ли артефакт, или маг действовал своей силой. И «пудреница» помочь не могла, она, словно обезумев, выдавала самые странные результаты один за другим.

Убрав бесполезную «пудреницу» в карман, Реджинальд подвинул стул и сел, разглядывая сейф то прямо, то искоса. Маг — или же человек достаточно богатый, чтобы раздобыть редкий артефакт — ночью пробирается в гостиницу. Не оставляет следов, либо уничтожает их. И, похитив только странную картину, не прикасается к выручке «Королевской милости», хотя в сейфе хранятся немалые по меркам острова деньги.

- Вызывайте полицию, госпожа Альден, - сказал он, поднимаясь.

Все местные силы были задействованы в поисках убийцы новоявленной леди Хапли. Как понял Реджинальд, пока, дожидаясь полиции, слушал свежие сплетни, местные полицейские даже подумывали привлечь подкрепление с материка. Но не хотели этого страшно. Никогда островитянам не нравилось вмешательство в их дела.

На фоне всего, происходящего сейчас на острове, кража картины из сейфа занимала полицию менее всего. Они пришли — двое молоденьких констеблей — изучили сейф, комнату, снова сейф; подергали ручку, покрутили колесо замка. Все выглядело, как попытка создать видимость кипучей деятельности, и за всем этим была пустота и нежелание связываться на фоне Больших Событий с таким заурядным делом.

Левый констебль, - что отчего-то особенно раздражало Реджинальда, жевал табак, и на губах его то и дело проступала зеленоватая пена. Опять эта мерзкая педжабарская привычка пошла в моду.

- Итак, картина… - из-за табака во рту констебель походил на унылое жвачное животное вроде тощей келутской коровы. - Дорогая была?

Госпожа Альден поджала губы.

- Максим Лэнс, выплюнь эту гадость! - потребовала она. - Я расскажу твоей матери о твоем безобразном поведении!

Констебль дрогнул, испугался на мгновение, но мигом взял себя в руки. Он сдвинул брови, отчего вид его сделался еще комичнее.

- Кхем… Нам нужно полное описание картины, госпожа.

«Интересно, - подумалось Реджинальду. - Станут они слушать, если обвинить Верне?» Миллионер был богат, но с другой стороны — он был чужак, а этого островитяне очень не любили, это был страшный грех в их глазах. Что победит?

Впрочем, попытка оказалась изначально обречена на провал. Констебль отмахнулся, убрал блокнот и не слишком убедительно пообещал «заняться розысками немедленно».

Реджинальд согласился на предложение хозяйки распить по рюмке наливки. Яблочная, со специями — по старинному островному рецепту, она отлично помогала мозгу работать быстрее. Если пить ее разумно, конечно.

- И все же, госпожа Альден, как у вас появилась эта картина?

Хозяйка нахмурилась, припоминая.

- Сколько я знаю, она всегда висела у нас на стене. Мы уже две сотни лет содержим гостиницу, господин Эншо. Должно быть, подарок кого-то из постояльцев.

- А легенд с ней никаких не связано? - без особой надежды спросил Реджинальд.

Хозяйка покачала головой. И то верно. Существуй такая история, и ее наверняка использовали бы в качестве рекламы. Оставалось одно последнее средство. В успех Реджинальд верил не особенно сильно, но попытаться все равно стоило. Во всяком случае, это доставило бы ему удовольствие. Реджинальд собирался напрямую поговорить о Кристиане Верне.

Сперва следовало предупредить Мэб и отговорить ее пока идти в имение Хапли. Не нужно ей лишний раз встречаться с Верне.

Мэб в комнатах к досаде Реджинальда не было, зато в постели обнаружилась юная Эффи Хапли. Одурманенная чарами, девочка спала, свернувшись калачиком под пледом и положив под щеку ладони. Судя по не слишком умело наложенному колдовству, оставленному следу — точно небрежно оборванным нитям — это была работа Мэб.

Будить Эффи Реджинальд не стал: раз Мэб усыпила девушку, значит была на то причина. Наскоро набросав записку, Реджинальд положил ее на подушку, придавив какой-то безделушкой со столика и вышел. Внизу царила суета, и Мэб никто не видел, и не знал, куда она могла пойти. Это Реджинальда раздосадовало и встревожило.

31.

Спальня, в которой элегантно страдала Флоранс Хапли, еще совсем недавно принадлежала, судя по всему, ее кузену. Во всяком случае, обставлена она была строго, без излишеств и очень по-мужски, и совсем не вязалась с личностью женщины. Сброшенные возле постели нежно-персиковые тапочки с помпончиками очень странно смотрелись на темном, потертом от времени ковре.

- О, леди Мэб! - Флоранс протянула руки. Для умирающей, которую изображала, она выглядела слишком уж цветущей. - Какое счастье вас видеть. А Реджинальд не пришел навестить меня?