Свет в тумане

- Леди Мэб, - вздохнул инспектор, - впредь воздержитесь от вмешательства в дела полиции, прошу вас. Вы же, Бли… Вам лучше все обдумать и начать давать правдивые показания. Леди Флоранс грозит в худшем случае пожизненное заключение. Для знати у нас смертная казнь, вы должно быть не знаете, возможно только в одном случае: измена короне. Вполне вероятно, леди Флоранс даже удастся смягчить наказание. А вас вздернут, будь вы хоть трижды гражданин другого государства. Вздернуть вас, Бли, нашему суду будет проще и приятнее, чем обвинять аристократку. Вы оглянуться не успеете, как станете самым главным обвиняемым. Поэтому лучшее, что вы можете для себя сделать, это начать давать правдивые, честные показания.

Взгляд Бли затравленно метнулся по комнате. Весь его жалкий подавленный вид вызывал одновременно жалость и отвращение. Бли выглядел загнанным в угол, прижатым к стене.

- Я… я дам показания, - пробормотал он. - Письменно. Под магическую клятву, под сыворотку правды.

Инспектор посмотрел на Мэб с Реджинальдом. По всему было видно, как отчаянно он хочет отослать чужаков, и в то же время чего-то опасается. Того, что они снова ввяжутся в неприятности, должно быть. Наконец инспектор вздохнул — делал он это не реже, чем Мэб — и повернулся к Бли.

- Давайте начнем с самого начала. Кто повинен в смерти его светлости барона?

Пьер Бли заморгал часто, словно это механическое движение каким-то образом ему помогало принять решение.

- Барона уби...

40.

Сперва сгустился воздух, став едва пригодным для дыхания. А затем Реджинальда накрыло мощнейшей волной ужаса, силой такой жестокой, что ничто не могло с нею справиться. Бли побледнел, выцвел, сравнялся цветом с собственной рубашкой, а потом начал вдруг заваливаться на бок, издавая страшные хрипы.

- Бли! Что с вами?!

Инспектор бросился вперед, и Реджинальд едва успел остановить его.

- Погодите. Есть у вас перчатки?

Инспектор глянул недоверчиво, но пару белых нитяных перчаток все же достал и протянул Реджинальду. Надев их, Реджинальд склонился над скорчившимся вандомэсцем. Такой скорой эффект — и такой страшный — дает что-то, имеющее прямой контакт с кожей; как правило украшение вроде кольца или медальона. Колец на пальцах художника не было, и тогда Реджинальд распахнул на Бли рубашку, мало заботясь о пуговицах или сохранности ткани. Пахнуло на мгновение паленым. Ойкнула Мэб.

- Что это? - напряженным тоном спросил инспектор. - Он мертв?

- Практически.

Амулет жег даже сквозь ткань перчатки, вызывая нервную дрожь и приливы паники. Не часто доводилось работать с такими враждебными и опасными артефактами, и тому можно было только порадоваться. С этой злой силой нелегко было совладать.

Мэб без лишних просьб поставила экран, и сразу же стало легче дышать. Реджинальд сорвал медальон с шеи вандомэсца, но тому уже мало чем можно было помочь. Сжавшись в комок, Бли бормотал что-то неразборчивое, то и дело издавая сиплые вскрики: «Флоранс! Это Флоранс!». Точно испорченная пластинка.

- Знаете, что это? - мрачно спросил инспектор, не спеша забирать медальон.

- Могу предположить. Контролирующий артефакт.

- Но… это же запрещено! - ахнула Мэб.

Взгляд инспектора был полон иронии.

- В Роанате, моя дорогая, - кивнул Реджинальд. - Но не в колониях. Там эту дрянь можно купить, и даже не слишком дорого. А в Вандомэ — откуда наш бедный друг родом — эти артефакты в ходу у полиции и суда.

- Все у них не как у людей, - проворчал инспектор. - Дайте сюда, Эншо.

Реджинальд с радостью избавился от артефакта; завернул его в бумагу и отдал инспектору. Осталось еще ощущение, что медальон жжет ему руки. Мэб опустила экран, отряхнула руки, рассыпая искры и, подойдя, лбом ткнулась Реджинальду в плечо. Выдохнула устало.

- Что теперь?

Реджинальд покосился на инспектора. Тот действовал четко, уверенно, не производя никаких лишних движений или ненужного шума. Арестовал и передал подчиненным Бли — тому, впрочем, самое место теперь было в лечебнице, и увезла его медицинская карета; осмотрел комнату, изучил картину над камином. Реджинальд сомневался, что последнее принесет пользу. Бли выглядел как человек, толком не знающий, что искать.

- Мне страшно, - неохотно призналась Мэб, сжимая локоть Реджинальда. - Сначала «пьютские ножи», потом буря, а теперь — это.

Реджинальд нахмурился и неохотно сказал:

- Лучше всего тебе поехать домой, в имение. Там ты будешь под защитой родовой магии.

- Не уверена, - качнула головой Мэб. - Уберегла родовая магия Хапли?

Реджинальд испытал немного стыдное облегчение от того, что не придется с Мэб расставаться. Ему бы стоило думать о ее безопасности, а не о собственном удовольствии, да выходило это скверно.

- В таком случае, вернемся в Абартон. Там ты точно будешь под защитой, об этом я позабочусь. Но для начала попробуем получить с леди Ифигении архив покойного барона.

41-42

41.

- Итак, вы уезжаете. Так скоро? - у леди Гортензии была улыбка дружелюбного крокодила, заставляющая то морщиться, то ежиться.

- Отпуск вышел слишком насыщенный, - проворчала Мэб.