«В то время, когда в монастырском соборе происходило отпевание о. Памвы, все пернатое воронье царство со всего Валаама слетелось в монастырь и густо усеяло крышу собора, оглашая воздух печальными и жалобными криками, как бы оплакивая утрату своего благодетеля, столько лет питавшего и жалевшего их…
Как только отпевание кончилось, братия простились с умершим, гроб с прахом его понесли к месту вечного упокоения.
Лишь только гроб о. Памвы вынесли из собора и погребальное шествие направилось в сторону церкви Петра и Павла, все воронье дружно поднялось с соборной крыши и с теми же печальными криками сопровождало похоронное шествие.
У церкви св. ап. Петра и Павла была отслужена обычная лития, во время которой пернатые друзья почившего разместились на крыше этой церкви и соседних корпусов.
По окончании литии шествие, сопровождаемое летавшими в воздухе воронами, направилось далее.
У западных ворот монастыря, выходящих на монетный, была совершена вторая лития, в течение которой вороны на время разместились на близрастущих деревах и затем опять сопровождали погребальное шествие до самого кладбища. Кладбищенские дерева были усеяны воронами, которые по-прежнему не переставали оглашать воздух криками своей печали и горя.
Наконец гроб опустили в могилу, пропели вечную память новопочившему и, зарыв могилу, все братия ушли с кладбища. Но почивший о. Памва не был одиноким: пернатые его друзья не оставили его, целый день кружились над его могилою, и все время слышался их печальный и грустный крик… Так благодарное пернатое воронье царство почтило память своего благодетеля и проводило его до самой могилы!»
После Памвы за состоянием воды в Ладожском озере наблюдали другие иноки монастыря и вели эти наблюдения до самого последнего дня, пока не пришлось им покинуть Валаам…
При этом произошло следующее знаменательное совпадение: первая дата монастырских водомерных наблюдений, произведенная 1 января 1859 г., в буквальной точности и сходстве совпала с другою датою этих наблюдений, произведенных спустя 80 лет при одних и тех же атмосферных условиях 1 января 1939 г. Столь исключительное и редкое явление в истории валаамских водомерных наблюдений побуждает нас прежде всего воздать славу и благодарение Господу Богу, Владычествующему над морями Вселенной, за Его всесильную помощь в деле совершения научных наблюдений.
Глава седьмая
«Безбрежно и спокойно раскинулась Ладога, чуть шевелит широкими, пологими волнами, – писал, вспоминая валаамские скиты, М. Янсон. – Отошла ранняя обедня, и будто не одни только люди, но и все окрест помолилось, успокоилось, ушло внутрь, к сердцу, подальше от суетливых мятежных мыслей. Суровы громадные сосны над пугающими обрывами серых скал. Наклоняются, заглядывают вниз. А там, среди хаоса громоздящихся камней, нежданно-светлая, ясная улыбка коврика Богородицыной травки или изумрудная, крохотная полянка, и у самой воды, точно с разбегу, неожиданно для себя, стала нежная, стройная березка Троицына дня и трепещет-возносится над темной водой и серо-черными изломами камней.
Мерно постукивают в уключинах весла, плыть далеко. И радостно, что далеко, что надобно потрудиться и что поболит спина. Едем ведь к мечте детства, к порыву юности, светлой думе зрелости, скорбному вздоху старости. Не обманет ли светлая сказка, не оттолкнет ли грубая действительность? Сложна и запутана жизнь, есть ли в ней место мечте, вздоху сердца?!