Свет Валаама. От Андрея Первозванного до наших дней

– Но, увы, увы… – вздыхает летописец. – Возраст нашего братства престарелый, молодых совсем мало. Здесь у нас свое хозяйство: поля, огороды и лес. Самим нам приходится все это обслуживать, садить овощи, сеять хлеб и кормовые травы. Самим убирать, жать, косить и сушить сено. Самим молотить хлеб, приготовлять на зиму дрова. Рабочих нет, да и невозможно их принять, так как средства монастыря оскудевают…

Редели и ряды иноков…

24.10.1946. «У нас в монастыре еще не кончился сорокоуст по иноку Симону. Еще есть два покойника: иеромонах Василий скончался первого ноября в шесть тридцать утра, а иеромонах Михаил второго в одиннадцать часов ночи. Похоронили четвертого числа обоих в одной могиле. Еще есть много кандидатов в вечную жизнь – о. Василий шестидесяти восьми лет, а о. Михаилу шестьдесят три года. Всего семьдесят два инока от семидесяти трех лет до восьмидесяти четырех. Вот какая наша братия! И мне уже семьдесят три года. Тоже жду перехода. Думаю, что свечка жизни моей скоро погаснет. Упомянутые иеромонахи скончались мирно. Перед самой кончиной причастились Св. Христовых Тайн. Помяни их, Господи, во Царствии Твоем».

25.3.1949. «Отец Антоний очень слаб. Я его соборовал. Едва ли поправится. И другие старички есть слабые. Монах Аристовул отошел к праотцам. Сапожник, он и раньше был больной, ходил – рот открыт и язык вываливается. Сейчас ходил к о. Антонию. Как видно, поправится, только, конечно, полежит».

3.8.1949. «Сегодня, третьего августа, я отпел и проводил на кладбище монаха Терентия, семидесяти шести лет, который баню топил. Вчера скончался скоропостижно. И еще есть старички, уже созревшие для перехода в будущую жизнь».

16.8.1951. «Иеромонах Антоний скончался двадцатого июля в шесть часов сорок минут вечера замечательно спокойно, точно уснул. Утром я причастил его. Некоторое время изнемогал, но терпел и не жаловался».

11.5.1952. «В пятницу похоронили двоих, берлинского игумена Гавриила и о. Иоанна Калинина, одноногого. Один умер в десять часов ночи, а другой через час. В этом году умерло пять человек. Редеют наши ряды… Сегодня иду я в трапезу, смотрю – несколько человек тащат о. наместника. Упал и не может встать. Поместили в келью в другом корпусе. Пока в сознании, но вставать и ходить не может. Конечно, не жилец».

24.10.1952. «Печенгский иеромонах Иона скончался двадцать третьего числа в семь часов вечера. В этом году умерло уже десять человек».

30.1.1953. «Сегодня хоронили монаха Христофора, восемьдесят два года ему было. Скончался, мирно сидя на стуле».

23.1.1955. «Умер монах Павел, во вторник похоронили. О. Роман слаб, я его соборовал, и еще есть кандидаты, зрелые к переходу в иную, вечную жизнь. Остарело наше братство. Все же теплится монастырская жизнь помаленьку».

23.1.1955. «Что-то долго нет от вас письмеца? Наверно, все еще болеете. Нас тоже посетила эта болезнь. Почти все болели. Я – не особенно. Теперь хожу причастить больных. Есть некоторые старички, очень болеют. Все же хорошо устроено, насколько могли, приготовлено, и гробы тоже есть».

17.3.1955. «Отошли к праотцам шесть иноков: Нил, Роман, Ананий, Павел, Евсевий и Диомид, и еще Мария – портниха. Она, бедная, поскорбела и много пролила слез, но кончина блаженная. Причащал ее за сутки перед смертию. Еще хотела причаститься. Я пришел, а она уже кончается. Проговорила она Наталии: “Все же добили меня”. Потом тихо отошла, как уснула».

17.3.1955. «О. Руфин за три дня до смерти все хотел келью оклеить бумагой. Все же приготовился к Вечной хорошо. Дал мне деньги на булки и сказал: “Когда ударят в колокола о смерти моей, дай сорок марок о. Иувиану, пусть напишет моему племяннику о кончине моей”. Упокой его, Господи, во Царствии Своем».

14.11.1955. «О. Валериан мирно скончался в воскресенье в одиннадцать часов ночи, похороны в среду. Накануне я причащал его. Он был очень полный. Вероятно, помнишь его. А болезнь сделала его совсем тоненьким, точно скелет».

24.11.1955. «Схимонах Иларион, звонарь, страдает от болезни. Кричит, больше по ночам. Теперь стало ему полегче. Сегодня ел суп и хлеб. Он в моих годах».

13.12.1956. «Сегодня в двенадцать часов похоронили двух иноков, Гервасия и Евтихия. Первому восемьдесят три года, второму восемьдесят один год. Посетил я о. Евагрия. У него пухнут руки и ноги, и одышка у него. Все же не унывает, сознает, что приходит конец этой временной жизни. Готовится к переходу в другой, вечный мир. Он сказал мне: “Вот я теперь, по совету преподобного Серафима Саровского, утром до обеда читаю Иисусову молитву, а с обеда Пресвятой Богородице”».

20.1.1957. «Монах Евагрий мирно скончался. Блаженная его кончина. Все время был в памяти и мирный. Утром причастил его, и в десять часов скончался. Какие были деньги и пожитки, раздал монахам. Я посещал его, и он благодарил меня за посещение. В болезни никого не беспокоил. Да упокой его, Господи, во Царствии Своем».

Печален и скорбен этот список…