Свет во тьме

Волна страха захлестнула его, когда он стал спускаться в винный погреб, и все же, минуя лестницу, Морис дошел до нижней площадки перед дверью. Вытерев пораненную стеклом руку о брюки, он взялся за щеколду. И тут его пронзил первобытный ужас: ему почудился оскаленный череп, в глазных впадинах которого вдруг засверкали кроваво-красные глаза. Морис ощутил смерть, тление и близость ада и, не выдержав, с хриплым криком помчался по ступенькам наверх. Ни разу не остановившись в доме, он добежал до окна, выбрался наружу и, не обращая внимания на кровь, льющуюся из раны на руке, пронесся по влажной траве и вскочил в седло. Стегнув лошадь, он полетел так, словно все гончие ада гнались за ним, спеша убраться подальше от проклятого обиталища дьявола.

Запах крови, горячей и свежей, пропитанной страхом, долетел до ноздрей Габриеля, пробудив от мертвого сна.

Он сел, все его чувства были обострены.

Вытягивая шею, он принюхался к воздуху, словно волк, чующий добычу по ветру, и снова уловил этот кружащий голову запах свежепролитой крови.

Кто-то побывал в его коттедже.

Он склонил голову набок и, прикрыв глаза, прислушался.

Опасность миновала. Вторгшийся в его владения позорно сбежал, оставив лишь несколько капель крови, пропитанной страхом.

Теперь придется подыскать себе новое убежище, думал он, вновь погружаясь в сон, похожий на смерть. Или придется убрать несчастного смертного, посмевшего выследить его и вторгнуться в его жилище.

Зялая улыбка изогнула его губы. Ради Сары он должен взять жизнь Мориса. Нужно поторопиться уничтожить его.

— Что с тобой, Морис? — спросила Сара. — Вид у тебя такой, словно ты столкнулся с призраком.

— Сара-Джейн… — Он споткнулся и едва не упал — страх, пережитый им, еще давал о себе знать.

— Что с твоей рукой? — поинтересовалась она.

Морис взглянул на руку. Носовой платок, которым он обмотал ее, был весь пропитан кровью.

— Так, ерунда, — сказал он, думая лишь о том, что ему почудилось в коттедже. — Ради всех святых, Сара-Джейн, поверь: он-дьявол!

Обеспокоенная его поведением, Сара закрыла дверь и плотнее запахнула пеньюар.

— Ты еще не оставил этот вздор? Ради этого ты вытащил меня из постели, не дождавшись утра? Чтобы сказать мне, что Габриель — дьявол?

— Но это правда. Пойдем со мной, и ты убедишься.

— И что же такое ты увидел?

— Ничего.

— Морис, это бессмыслица.

— Я не видел ничего, кроме запертой двери. Но важно, что я чувствовал, Сара-Джейн. Никогда в жизни мне не казалось так явно, что дьявол находится рядом со мной. Ты должна верить мне, это нечистый.

— Присядь, — сказала Сара. — Я налью тебе коньяку и перевяжу руку.

Вяло кивнув, Морис упал на диван и закрыл глаза. Он не мог забыть ужас, пережитый им в коттедже, образ дьявола, привидившийся ему во тьме, и дыхание смерти.

— Готово, — сказала Сара, подавая ему бокал с коньяком. — Пей, тебе станет легче.

Пока он потягивал коньяк, она стерла кровь с его руки, смазала рану мазью и забинтовала.

— Я сейчас оденусь, — сказала она, — и мы пойдем взглянуть на этот коттедж.

— Боюсь, это не слишком хорошая идея.

— Я хочу увидеть все сама.

Часом позже они подходили к коттеджу. В свете раннего утра жилище выглядело достаточно мирно. Но было очевидно, что дом запущен, и довольно давно. Плющ совсем одичал и со шпалер перекинулся на стены, обвивая весь дом. Окна были покрыты грязью и пылью, а дымовая труба оказалась полуразрушенной.

— Возможно, не стоит подходить ближе, — сказал Морис.

— Не будь смешным. Раз мы проделали этот путь, то должны войти. Я, по крайней мере, уж точно это сделаю.

Сара решительно рванулась вперед и двинулась в обход дома, пока не оказалась перед окном, разбитым Морисом. Увидев на подоконнике бурые пятна, она вздрогнула, поняв, что это кровь из его пораненной руки. Она вытащила из рамы последние осколки и, подобрав юбки, приготовилась карабкаться через отверстие.

— Подожди. — Морис дотронулся до ее плеча. — Я пролезу через окно и открою тебе входную дверь. Не стоит пачкать платье.

— Превосходное решение, — согласилась Сара.

Спустя минуту входная дверь со скрипом растворилась, и она вошла в коттедж. Повсюду царило запустение, но Сара подумала, что когда-то эти комнаты были очень приятными.

Придерживая юбки, чтобы не запачкать их пылью, густым слоем лежавшей на полу, она переходила из комнаты в комнату, слыша, что Морис следует за ней, но вскоре шаги его замедлились.

Она обошла все и вернулась к Морису.

— По-моему, здесь никого не было уже много лет, — заметила она.

— И ты ничего не чувствуешь?

— А что я должна чувствовать?

Тряхнув головой, Морис схватил Сару за руку и потащил к лестнице, ведущей в погреб, заставив пробежать по ступенькам вниз. Когда они оказались перед запертой дверью, волосы на затылке Мориса начали приподниматься от страха.

— Не станешь же ты утверждать, что ничего не чувствуешь? — воскликнул он.

— Я чувствую себя дурочкой из-за того, что послушала тебя.

— Он за дверью, — сказал Морис. — Я знаю это.

— Нет, это просто смешно. Габриель вполне нормальный человек. Зачем ему быть здесь, в этом грязном подвале?