Свет во тьме

— Ты смеешь противиться мне? — Сара вздрогнула и качнула головой, напуганная яростью, сверкавшей в глазах женщины. — Потише, смертное создание, не то я прикончу тебя!

— Ты не тронешь ее, — вмешался Габриель, удерживая Нину. — Ты должна помнить свое обещание.

— Габриель, почему ты идешь с ней?

— Теперь он мой, — торжествуя, объявила Нина, — он поклялся вечно быть моим рабом.

— Нет! Он любит меня.

— Любовь ничто по сравнению с нашей сделкой, — отрезала Нина тоном, полным негодования. — А теперь убирайся, пока я не уничтожила тебя.

— Ты тоже хочешь этого, Габриель? — спросила Сара.

— Да.

— Лжешь, ты любишь меня, а не ее!

— Нина сказала правду, дорогая. Любовь ничто по сравнению с нашей сделкой.

Но это было не так; если бы не его любовь к Саре, эта сделка не состоялась бы. Ради любви он готов был на все.

— Идем, Джованни. — Нина потянула его за руку, — Я уже сыта по горло этой болтовней.

— Габриель, не оставляй меня!

— Боюсь, я должен сделать это, — горько ответил он. — Моя госпожа приказывает, мне остается лишь подчиниться.

И тут Сара мгновенно поняла, в чем дело. Он пожертвовал своей свободой, чтобы спасти ей жизнь. Поступку его не было бы цены, даже если бы он был смертным, дни которого сочтены. Но Габриель был вампиром и обрекал себя на вечное рабство. Она легко проникла в сознание Габриеля и ощутила вспыхнувший в нем гнев при властном прикосновении Нины. Она почувствовала боль, которую он испытывал оттого, что терял ее, отвращение и отчаяние, поднимавшиеся в нем при мысли о том, что отныне он должен будет проводить бесконечные дни и ночи рядом с Ниной, покорный ее воле.

Сара увидела, как Габриель отвернулся и пошел за Ниной, и поняла, что ни за что не отпустит его. Пусть лучше она пожертвует своей жалкой и краткой человеческой жизнью, чем ее любимый будет влачить свое существование рядом с этой ходячей могилой. Она не позволит ему стать рабом жадной вампирши!

— Нет, Габриель! — закричала она, кидаясь за ним и вырывая его руку из руки Нины. — Я не позволю, чтобы ради меня ты навеки остался с этой чудовищной женщиной!

— Тебе не удастся остановить его! — вскричала Нина со всей своей нечеловеческой силой, кидаясь на Сару, ударяя ее в грудь и опрокидывая наземь. Сара ощутила сильный удар, упав на могильную плиту.

— Не тронь ее! — закричал Габриель.

Но Нина, не обращая на него внимания, смотрела только на Сару сверкавшими, как уголь, глазами, желая испепелить ее на месте.

Сара вскрикнула и закрыла лицо рукой, чувствуя режущую боль и огонь во всем теле.

Габриель застыл на месте, глядя то на разъяренную Нину, то на Сару, беспомощно распластавшуюся на могильной плите. Он словно оглох. Но наконец крики Сары достигли его ушей, и, собрав все свои силы и волю, он очнулся и, подобрав с земли обломок деревянного кола, ринулся на Нину. Дерево обожгло его кожу, и он мгновенно угадал, что это кусок креста.

Боль в руках, пожиравший их огонь были для него ничто по сравнению с единственной мыслью, что он должен положить конец мучениям Сары.

— Нина, — спокойно позвал он, но голос его отдался гулким эхом в тишине ночи. С искаженным от гнева лицом она обернулась к нему, и он тут же вонзил кол ей в сердце.

Следующее мгновение показалось ему вечностью. Нина смотрела на него с открытым ртом, из которого готов был вырваться крик удивления, но вместо него брызнул фонтанчик крови. Она медленно осела на землю.

В следующее мгновение Габриель уже был рядом с Сарой, держа ее в своих объятиях, нежно шепча ее имя снова и снова. Она прогнулась в его руках, рыдания сотрясали ее тело от головы до пят, пока он нежно поглаживал ее волосы.

Спустя долгий промежуток времени она успокоилась, закрыв глаза и крепко прижимая его к себе. Только тогда он бросил взгляд ; через плечо, чтобы увидеть горстку пепла, оставшуюся от Нины, но налетевший ветер тут же разметал ее, не оставив ни следа, ни воспоминаний.

ГЛАВА XXVII

Габриель зашел в первый же отель и, уставившись на клерка тяжелым взглядом, запрещавшим любые вопросы, потребовал номер, заверив прежде, что никакого беспокойства от их пребывания здесь не предвидится. Затем он быстро понес Сару по лестнице наверх.

Он запер дверь и осторожно раздел Сару, изнемогавшую от пережитого ужаса. Приготовив ванну, Габриель искупал ее, тщательно оттирая каждое пятнышко грязи, выбирая из ее волос каждую соринку. Наконец он вынул ее из ванны, вытер насухо и завернул в покрывало.

Сара все еще молчала, ни слова не произнесла, пока он нес ее с кладбища. Казалось, она глубоко ушла в себя. «И в этом виноват я сам, — с горечью думал Габриель. — Если бы я сумел удержаться вдали от ее жизни, она бы никогда не испытала всех этих кошмаров».

Она молчала и в постели, хотя и не желала отпускать его руку. Не переставая шептать ее имя, заверяя, что теперь все будет хорошо, Габриель баюкал Сару на своей груди, пока она не заснула.

Как же она хрупка, удивлялся он, пробегая пальцами по ее щеке, и все же нашла в себе силы выступить против Нины, выказав отвагу тигрицы и сердце настоящего бойца.