Свет во тьме

Союзный закон преодолел «советскую идеологичность» в том, что предусмотрел в качестве объекта законодательства религиозные организации, то есть конкретные исторически сложившиеся учреждения, являющиеся носителями религиозных отношений. Эти религиозные отношения, в свою очередь, являются предметом государственного регулирования. Для российского Закона носителем религиозных отношений является гражданин или группа граждан (религиозное объединение), поэтому основной пафос данного закона – права человека и гражданина.

Само слово «организация» не встречается в тексте российского Закона. В факте игнорирования российским законодательством 1990 года исторически сложившихся и существующих сотни лет религиозных организационных структур проявляется большевистское антицерковное наследство и идеологическое преемство от прежнего советского законодательства. Союзный закон весьма «многословен» по своему основному объекту законодательства – религиозным организациям. Этим он отличается от российского закона, предусматривающего объектом государственного регулирования только религиозные объединения граждан и как будто бы не замечающего таких учреждений, как Московская Патриархия, Отдел внешних церковных сношений и др., которые возникли не как объединения граждан, но как организационно-функциональные учреждения особых общественных отношений, которые именуются религиозными отношениями.

Прямого разрешения на существование таких организаций в российском законе не имелось. По букве закона сама Патриархия является религиозным объединением группы граждан. Только вопрос, каких и кого? Где такое собрание учредителей (десять или двадцать человек), которое решило бы создать (учредить) Патриархию? Таков основной парадокс Российского Закона «О свободе вероисповеданий» 1990 года.