Свет во тьме

Антон Буркин прослушал только небольшой отрывок разговора Вера с прокурором. Он узнал голос Матилова. Да, совершенно ясно, что Эдуард Панов найдет у прокурора поддержку, если только у него есть какие-нибудь веские доказательства. Буркин громко выругался.

Позвонила секретарша. Потянувшись через стол, Буркин нажал кнопку.

– Да? – произнес он со злостью.

– На второй линии профессор Лихова. Соединя…

– Нет, не соединяй. Просто запишите, чего она хочет! – ответил он и отключил связь.

Полковник и так знал, зачем она звонила: собиралась браниться, а заодно напомнить о собрании, где должна была присутствовать Светлана Каганова.

Он открыл другую дверцу шкафа и вытащил списки и пленки. Куда же, черт возьми, все это спрятать? Каким образом уничтожить?

Секретарша снова позвонила.

– Анатолий Петрович, она настаивает на разговоре с вами.

Буркин взял трубку и услышал призывно-льстивый голос Лиховой:

– Антон? У тебя все готово?

– Да, – ответил он нетерпеливо.

– Тогда, будь добр, приходи пораньше, как только сможешь. Я хочу, чтобы мы достигли гармонии, перед тем как Саша приведет Свету.

– Неужели ты действительно собираешься ее использовать?

– Только для страховки, конечно. Михаил Каганов устранен, но мы должны позаботиться, чтобы он снова не появился, по крайней мере до тех пор, пока не исполнятся все наши планы и Прахов не вольется в общий поток Вселенского Сознания. Ты сейчас же придешь, Антон! – прозвучал не то вопрос, не то приказ.

– Я приду немедленно, – ответил он механически.

– До встречи, – властно проговорила Юлия и положила трубку.

Буркин позволил себе расслабиться, отогнав мысли о том, как ему поступать дальше, поскольку его последнее открытие давало ему ощущение некоторого превосходства. Да, похоже, дело идет к финалу, и теперь он, скорее всего, погорит. Но в его власти утащить с собой эту женщину, этого паука, эту ведьму!

Неожиданно у него пропало всякое желание уничтожать подслушивающий аппарат и кассеты. Пусть их найдут. Пусть все увидят. Может быть, он им сам их покажет. «Разве тебе не доставит удовольствия хоть разочек посмотреть, как твоя дорогая Юлия потеет от страха?» – спрашивал Лизор.

– Занятно будет посмотреть хоть раз, как Юлия дрожит от страха, – пробормотал Буркин.

Пятнадцатое

Отец Георгий и Михаил Каганов вышли из камеры предварительного заключения. Первым их заметил Вася Звонарев и восторженно закричал. Все остальные повернули головы в их сторону и застыли.

Поверх моря людских голов Михаил заметил, как Антон Буркин, выскользнув через боковую дверь, сел в машину и поспешно уехал.

А это едет… Нет! Не может быть! Вера уже махала ему рукой! И рядом с ней Вершилов – живой! А вторая девушка, та, что вела машину… Нет, этого не может быть! И все же это она! Неужели Анастасия Яковлева воскресла из мертвых? Михаил наконец протиснулся сквозь толпу приверженцев Георгия и, широко улыбаясь, направился к машине, которую Настя ставила на стоянку. Да! Когда эти люди молятся – Бог слышит!

Вера, выпрыгнув из машины, кинулась к нему на шею, но тут же вспомнила о том, что им предстоит сегодня.

– Михаил, у нас ровно шестьдесят секунд, чтобы ввести тебя в курс дела!

Вера представила ему Настю.

– Я слышал, что вас убили, и Кирилла тоже.

– Потом расскажу вам всю историю, – дружески ответила Настя. – Но сейчас у нас нет времени.

Настя показала Михаилу свой потертый чемодан. Михаил горел и пылал – все было здесь, все, что, как он думал, навсегда попало в загребущие руки Карины и этой гидры – Общества.

– Сегодня в Прахов прибывает Козин, чтобы закончить дела с университетом. В два часа в административном корпусе подписывают бумаги, его продадут «Корпорации “Осознание”». Падет университет – вместе с ним падет и город.

Вера быстро пересказала новости о Матилове, Паркине и Ломакине, не тратя времени на рассказ о результатах изучения Фомой Холодцовым бухгалтерии Арсения Купцова. Рассказала также о Полине, ее дневнике, мистическом друге Сергее, о лживом и дьявольски хитром Саше Юрмалове.

* * *

Князь Карфагена парил высоко над городом с обнаженным мечом в руке. Он поворачивал голову из стороны в сторону, медленно покачивая телом и сверкая глазами.

– Капитан Небесного воинства! – ревел он, и эхо его голоса гремело как грозовой гром. – Капитан Серафим! Ты меня слышишь?

Серафим прекрасно слышал Рафавала. Он знал, что Рафавал собирается произнести речь, и знал все, что скажет повелитель демонов.

– Сегодня имя Рафавала, князя Карфагена, навечно врежется в твою память, как имя храбрейшего и непобедимого воина! – Рафавал сделал еще несколько быстрых кругов, высматривая своего злейшего врага. – Серафим, капитан Небесного воинства, решишься ли ты высунуть свой нос из укрытия? Смотри на восток!

В эту минуту к Серафиму подлетел посланник с новостью:

– Каганов и отец Георгий свободны! Они… – Он остановился на полуслове и вслед за другими повернулся к востоку, чтобы узнать, что привлекло их внимание. – О нет! – прошептал он.

Сначала туча была совсем крошечной, подобно зловещей черной точке, но уже через минуту она растянулась с одного конца горизонта до другого.