Светящееся пятно. Кольцо вечности

— Мисс Винни…

На другом конце провода дрожащий голос продолжал:

— Ой, дорогая моя, не знаю, что делать. Голова кругом идет.

— Мисс Винни, послушайте меня! Я могла бы сесть в машину и привезти к вам мисс Сильвер. Если вас что-то тревожит, уверена, она сумеет вам помочь. Фрэнк о ней очень высокого мнения.

Мисс Винни судорожно сглотнула.

— Я должна кому-нибудь рассказать об этом.

Мисс Винни пришлось ждать самое большее десять минут, но эти минуты были самыми жуткими в ее жизни. Она бы с почтительным благоговением исключила из нее время, проведенное у постели умирающего отца, но мирная кончина добродушного старика никоим образом не вызвала у нее того ужаса и душевных страданий, что охватили ее теперь. До телефонного разговора с Сисели она не отдавала себе отчета во всех последствиях своего открытия, однако за эти бесконечные минуты ожидания осознание случившегося стало чрезвычайно ясным и пугающим.

Когда мисс Эльвина открыла дверь мисс Сильвер, лицо у нее было белое как полотно, и ее всю трясло. Сисели, как выяснилось, зашла в церковь.

— Я ей не понадоблюсь, — объяснила она чуть раньше мисс Сильвер. — Хочу взять домой кое-какие ноты, а еще смогу полчаса порепетировать. Я оставлю открытой боковую дверь и включу над ней лампочку. Когда закончите, зайдите ко мне.

Мисс Сильвер вошла в дом пастора со спокойным и уверенным видом. Было в ней нечто настолько обыденное, будничное и сдержанное, что впавшая в панику мисс Эльвина вновь начала обретать душевное равновесие. Ужасные вещи случаются с другими — но не с нами. Это и служит для большинства из нас элементарной жизненной установкой. Об убийцах мы читаем в газетах. Там же мы видим их фотографии. Их всегда ловят, а потом судят и казнят. Они не разгуливают по улицам деревни. Убийцей просто не может быть та, кто убирает за тобой постель, моет посуду после завтрака и готовит тебе ужин. Убийцей не может оказаться та, у кого есть уникальный рецепт клубничного варенья и кого ты учила в воскресной школе, когда та была девочкой. Жуткие мысли отступили на второй план, сменившись гнетущим сознанием того, что она выставила себя дурой. От смущения мисс Эльвина густо покраснела.

— О, дорогая моя… Боюсь, что вы сочтете мое поведение глупым. Я в доме одна, и увиденное потрясло меня.

Мисс Сильвер веско заметила:

— Тем более вы поступили разумно, позвонив нам. А теперь расскажите, что же вас так потрясло.

— Да-да, конечно. Вы так добры! Однако что же мы стоим…

Они находились в небольшой квадратной прихожей, под которую выделили некогда отдельную комнату. Дверь справа вела в гостиную, а слева — в кухню. Обе двери — старые и прочные, с железными засовами. В другом конце прихожей крутая лестница вела на второй этаж, где располагались две спальни. Ступени ее были стерты несколькими поколениями обитателей дома, а перила гладко блестели от прикосновений их рук. Мисс Эльвина подняла засов на кухонной двери и включила никак не соответствовавшую интерьеру электрическую лампочку. В большой нише у дымохода примостилась казавшаяся маленькой современная плита. По потолку тянулась темная балка. Под лампочкой стоял викторианский кухонный стол, накрытый клеенчатой скатертью. На полу лежал узенький коврик. Уютно и тихо тикали старинные настенные часы. Пахло чем-то вкусным — беконом и, возможно, сыром. Нигде в доме не было такой домашней и спокойной атмосферы.

Почти посередине кухни мисс Эльвина резко обернулась. Румянец исчез с ее лица, она опять побледнела. Поскольку она все-таки сильно перепугалась, сейчас ей предстоит все объяснять. Руки у нее тряслись, она ухватилась на спинку кухонного стула, чтобы унять дрожь.

— Прошу, расскажите мне, что вас так встревожило, — начала мисс Сильвер.

Мисс Эльвина возбужденно заговорила:

— Я об Эллен Кэддл, миссис Кэддл, ну, вы знаете, она у меня служит домработницей. Она приходящая, работает каждый день с девяти часов до четырех, но если я приглашаю подруг на чай, она задерживается. Я всегда думала, как же мне повезло, поскольку миссис Кэддл превосходно готовит, такая обходительная, и знаю я ее чуть ли не с пеленок. Просто невозможно, чтобы она имела к этому какое-то отношение. — Последнюю фразу мисс Эльвина произнесла с отчаянием.

Мисс Сильвер успокаивающе положила ей на плечо руку в черной шерстяной перчатке.

— Отношение к чему?

Мисс Винни впилась в нее испуганным взглядом и пролепетала:

— К… крови…

— Господи! — воскликнула мисс Сильвер. — К какой крови?

Плечо под перчаткой вздрогнуло.

— На полу в кладовке…

— Боже мой! На полу в кладовке была кровь?

Мисс Эльвина разрыдалась. В ее голосе смешалось все: слова, всхлипывания и слезы.