Светящееся пятно. Кольцо вечности

Сисели набрала воздух, сколько сумела, и снова завизжала. Увидела, как Марк схватил стул и занес его над головой. Ее рука наткнулась на тяжелую стеклянную чернильницу. Она швырнула ее в лицо Марку, потом развернулась и выбежала прямо в объятия Гранта Хатауэя.

Глава 37

Примерно в то же время, когда Сисели с тоской думала, как же невыносимо долго тянется день, Грант Хатауэй входил в кабинет суперинтенданта лентонской полиции, размышляя, выйдет ли он оттуда свободным человеком.

Фрэнк Эббот проводил его в комнату и закрыл дверь. Оба сели. За столом сидел страдавший от духоты и раскрасневшийся Лэмб. Неудивительно — в камине вовсю пылал огонь. У Гранта мелькнула мысль: если в кабинете так сильно натоплено, это вполне соответствует его положению, так как допрос обещает быть жарким.

— Добрый день, мистер Хатауэй. Нам хотелось бы получить от вас ответы на несколько вопросов.

— Да, разумеется.

— Во время вашего разговора с Луизой Роджерс она объяснила, откуда у нее ваша фамилия и адрес?

— Да. По ее словам, я обронил конверт. Кто-то нашел его, а потом отдал ей, когда она начала наводить справки.

— Именно так она вас и отыскала?

— Да.

— Луиза спросила вас, кто вместе с вами находился в машине?

— Да.

— И вы ответили?

— Да.

— А потом она уехала?

— Да.

— У вас не создалось впечатления, что она намерена довести дело до конца?

— Луиза этого не говорила.

— Вы назвали ей имя Марка Харлоу и сообщили, как называется его дом. Вы объяснили, как туда доехать?

— Луиза спросила, где он живет, и я сказал ей.

— Она не говорила, что собирается с ним встретиться?

— Нет.

— А как по-вашему, собиралась?

— Я об этом не думал, меня это не интересовало.

— Вы звонили мистеру Харлоу и сообщали ему о ее приезде?

Грант немного удивился:

— Разумеется, нет.

— А могли бы позвонить?

— Я ему не звонил.

— Вы с мистером Харлоу в дружеских отношениях?

— Мы никогда с ним не ссорились.

— Не очень-то исчерпывающий ответ.

— Мы с ним никогда не ссорились. Но и друзьями не были.

— Однако вы приняли его предложение подвезти вас четвертого января.

Грант улыбнулся:

— Вы никогда не ездили из Ледлингтона в пригородных поездах? Мне хотелось побыстрее попасть домой.

Лэмб усмехнулся:

— Значит, вы не звонили мистеру Харлоу и не предупреждали его о возможных неприятностях?

— Нет.

— Кому вы рассказывали о приезде Луизы Роджерс?

— Никому.

— Вы уверены?

— Совершенно уверен.

— Даже жене?

— С чего бы вдруг?

— Я спрашиваю, говорили или нет?

— Не говорил.

— И больше никому?

— Нет.

— А почему?

Грант опять улыбнулся:

— По трем веским причинам. Меня это не интересовало. Я человек занятой. Я был по горло занят другими проблемами.

Воцарилось молчание. Лэмб сверлил его взглядом. В комнате стало еще жарче. Во всех остросюжетных романах у злодеев на лбу выступают капельки пота. Грант почувствовал, что демонстрирует этот признак виновности. Молчание затягивалось. Лэмб нахмурился и произнес:

— Харлоу знает, что вы с ней виделись.

— Не от меня.

Главный инспектор встал, резко отодвинув стул.

— Нам нужно узнать, откуда ему это известно. Харлоу это знает, а вы утверждаете, будто ничего ему не говорили — и вообще никому. Думаю, нам надо спросить, откуда он это знает, а вам, полагаю, лучше отправиться к дому вместе с нами.

Они ехали по Мэйн-стрит в полицейской машине, которую вел констебль Мэй. У самого Дипсайда Грант вдруг спросил:

— Если вы намерены задержать меня, разрешите мне взять кое-какие вещи?

Никому не известно, к чему мог склониться Лэмб, когда задумался над этим вопросом. Он мог бы ответить: «А кто сказал, что вас задержат?» Или же: «Возьмете вещи на обратном пути». Однако Лэмб поступил иначе.

— Хорошо, это не повредит, — кивнул он.

Позднее мисс Мод Сильвер увидела в этом решении руку провидения.

Они свернули к дому и издалека услышали надрывный лай запертого в кухне Брамбла. Подъехали к парадному входу, и едва констебль Мэй остановил автомобиль и выключил двигатель, как Грант услышал визг Сисели. Три дверцы мгновенно распахнулись, и через секунду четверо мужчин уже мчались к дому. Грант и Фрэнк — потому что кричала Сисели, Лэмб — потому что решил, что Грант сбежит, а констебль — потому что был в том возрасте, когда бежишь вместе с остальными.

Визг доносился из кабинета. Когда они подбегали, дверь распахнулась, и на улицу выскочила Сисели. Она попала прямо в объятия Гранта, тот поднял ее и прижал к себе. Фрэнк Эббот сначала заметил лежавшую на полу сережку в виде «кольца вечности» — там, где она выпала из руки Сисели. Затем — пытавшегося встать на колени Марка Харлоу. Он рухнул на пол около письменного стола вместе с накрывшим его стулом, который занес над головой, чтобы швырнуть им в Сисели. Марк старался встать на колени и освободиться от стула. Лицо его было залито чернилами пополам с кровью, он шарил вокруг себя руками, словно слепой.

Фрэнк ринулся вперед. Бежавший следом Лэмб остановился на пороге. Он услышал, как задыхавшаяся Сисели крикнула: «Он убил их обеих и меня хотел убить!» Его взгляд упал на сережку, потом на Марка Харлоу, успевшего встать и опершегося на стол. Лэмб мгновенно оценил увиденное и крикнул: