Светлая душа темного эльфа

О чем он мог рассказать этим занудам? О том, что голод есть везде, и война, и болезни, и ненависть, и любовь. О том, что есть всякое время всякой вещи под небом: время рождаться и время умирать; время насаждать и время вырывать посаженное; время убивать и время врачевать; время разрушать и время строить; время плакать и время смеяться; время сетовать и время плясать?..   С каким-то трудом он вспомнил, буквально выдавил из себя рассказ о повозках, пышущих пламенем, да о железных птицах, летающих над облаками с людьми в чреве. Был бы здесь Аарон, он бы охотно рассказал о вакцинации и волшебных таблетках, о больницах и врачах, которые режут человека и вынимают из его груди трепещущее сердце, а потом вкладывают его обратно и зашивают плоть, а человек потом встает и живет дальше.

Ахиор поймал напряженный, затравленный взгляд Соломеи: молодые (да и не очень молодые) эльфы кружились около нее, как рой мух. Нет, они не навязывались. Не преступали правил приличия. Искренне желали услужить. Только для девушки из Цитадели, привыкшей, что за ее плечом всегда виднелась могучая фигура орка, всё это было слишком.

Орр-Вооз старался не отпускать невесту одну, и сейчас Соль понимала, что одно его присутствие дисциплинировало окружающих. Никому не хочется ссориться со здоровенным черным мужиком, который к тому же не отличался смирным характером.  Соль тосковала по нему. Особенно теперь, когда понятия не имела, увидятся ли они вновь. Ей не хватало его язвительных и острых замечаний, а еще она была в его глазах красавицей, а эльфы, как она думала, смеялись над ее невежеством.

Соломея, отговорившись усталостью, вышла в сад. Ей хотелось спрятаться от всех.

- Мы вас совсем измучили, да? – спросил ее кудрявый юноша с по-женски трепетными губами. – Слишком много эльфов.

- Да, – согласилась Соломея. – Я не привыкла к такому вниманию. В Цитадели с этим как-то проще.

- А вы правда выйдете замуж за уродливого дикаря с копьем? – юноша смотрел на нее как-то странно, с нездоровым любопытством.

- Орр-Вооз вырос среди Синиц, – не повелась на провокацию девушка. – Он вполне цивилизован. К тому же он далеко не урод. Просто другой.

- Но у него черная кожа?

- У всех орков черная кожа. Вы расист? У меня вот темные волосы и глаза. Я тоже не похожа на обычных эльфиек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Да. Вы – алая роза среди белых роз. Вы тигровая лилия среди белых лилий. Но вы тот же самый цветок. А Орр-Вооз, простите, чертополох.

- Занятное сравнение, – криво улыбнулась Соломея. – Но в зарослях чертополоха розе очень спокойно. Никто не сможет ее сорвать, пока не одолеет колючий куст. 

- Никогда бы не поверил в это… если бы не видел, как вы рвались к этому дикарю. Правда ли, что орки дикие во всем? Говорят, они грубы и жестоки со своими женщинами. Вы такая нежная, такая хрупкая. Как он до сих пор вас не сломал?

- Не смейте, – воскликнула Соль в горячке. – Вы его не знаете! Он пальцем ко мне не прикоснулся, словом не оскорбил! А вы – оскорбляете.

- Пальцем не прикоснулся? Не верю… Он – святой?

Соломея моргнула недоуменно, нахмурила черные брови. Юноша осторожно, бережно приобнял ее за плечи и прикоснулся губами к ее губам. Чуть помедлив, Соль ответила на поцелуй, мягко положив ладони на его предплечья.

Ничего. Она не ощутила ровным счетом ничего. Ни волнения, ни дрожи, ни мурашек по спине. Орр-Вооз мог возмутить ее тело легчайшим прикосновением к плечу или даже взглядом. Эльф не смог вызвать ни малейшего отклика даже поцелуем.

В отличие от остававшейся холодной девы, Самуила (а это был именно он, только Соль совсем не запомнила его) трясло от волнения и восторга. Он прижимал к себе девушку, покрывал поцелуями ее щеки и шею, шептал что-то невнятное, даже не понимая, что Соломея совсем не отвечает на его ласки. Но вырваться она и не пыталась: во-первых, ей было любопытно, чем всё это кончится, а во-вторых – вдруг показалось, что еще чуть-чуть, и оно придет, то самое невероятное удовольствие, о котором она так много читала и слышала.

Не успело. Холодный голос мордатого начальника отряда заставил юного эльфа отскочить прочь и залиться краской по самые уши. Он теперь был еще больше похож на прехорошенькую девушку.

- Самуил, как тебе не совестно? – рявкнул мордатый. – Что ты себе позволяешь? Он обидел вас, Соломея? Принудил к чему-то?

- Совсем нет, – покачала головой девушка, трогая губы кончиками пальцев.

- В таком случае вас можно поздравить?

- С чем? – брови девушки поползли вверх сами собой.

- С помолвкой. Вы позволили мужчине себя целовать так интимно… Такое допустимо только с женихом. Я уверен, что Самуил…

- Разумеется! – пылко воскликнул юный (кстати, а сколько ему лет?) эльф. – Я бы никогда! Я буду счастлив назвать Соломею своей невестой!

- Нет, – покачала головой девушка. – Я невеста Орр-Вооза.

- Но вы целовались с Самуилом!

- Нет, – снова возразила она. – Я позволила себя целовать. Это другое.

- То есть вы… отказываетесь? – на лице Иаира потрясение и ужас. – Но вы позволили!