Светлая душа темного эльфа

Сейчас Аврора была абсолютно равнодушна и к оркам, и к своим соотечественникам. Как говорила Галла — она познала дзен. У неё сейчас был только один враг — тот, кто развязал эту чёртову войну, в которой пострадал ее ребёнок. Если Соломея хочет Орр-Вооза, она его получит. В конце концов, какая разница, какого цвета твои внуки, если они в принципе есть?

Аврора была уверена, что Ахиор один с Ферганом не справится — мужчины вообще не самые умные существа.

Женщина шла вслед за псом легко и быстро. Она ничего не боялась — самое страшное в ее жизни уже случилось. Подумаешь, темнота! Факел с собой тащить не имеет смысла. Лучше взять воды и пищи. Подумаешь, низкие потолки и кое-где обвалы, которые приходится преодолевать ползком! В лесу с грудным младенцем, да еще скрываясь от оборотней Трибунала, было куда тяжелее. К тому же с ней был пёс — крупный мохнатый пес ростом ей по грудь с зубами, будто кинжалы.

Знал ли Ахиор, что следом за ним кто-то пойдет? Наверное, знал. На развилках рисовал на стенах знаки, знакомые любому эльфийскому следопыту, кое-где оставлял кострище и даже куски хлеба. Возможно, он рассчитывал вернуться назад этим же путем, но Аврора решила, что ей нужнее. Двигалась она так быстро, как могда, вспомнив, что Павел ей когда-то рассказывал про одного ученого из своего мира, который спал по системе «четверть часа через каждые два часа»[2]. Это здорово помогало экономить время, хотя Аврора понимала, что тело ее порой предает: голова кружится, случаются приступы слабости, рассеивалось внимание. Однажды она углубилась в свои мысли так глубоко, что спокойно прошла мимо спящей в проходе арахниды, просто перешагнув через ее острые лапы. Вся дикость ситуации до Авроры дошла через пару поворотов. Тварь была огромной, и если бы проснулась — могла покалечить и Аврору, и пса.

На четвертые сутки стало легче. Зрение обрело какую-то ненормальную остроту, Аврора теперь легко могла разглядеть каждую трещинку в полу. Совершенно исчезла усталость. Обострилась интуиция: женщина словно стала чувствовать путь, угадывать по колебаниям воздуха развилки и неровности их пути. Есть хотелось всё меньше.

На шестой день она поняла, что цель близка. Следы Ахиора были совсем свежие. Кроме того, камни звучали по-другому, воздух как-то поменялся. Она не могла объяснить, как — просто чувствовала. И на развилке пошла не вправо, как указывал знак эльфа, а влево. Пес попытался ее остановить, но она лишь качнула головой, проверяя арбалет.

--

Ахиор из рода Танцующего пламени уже понял, что его жизнь подходит к закату. Он, впрочем, не особенно рассчитывал, что выживет. Слишком много у Фергана было приспешников. Отсюда живым можно выйти лишь чудом — а свой лимит на чудеса он уже исчерпал.

Некоторое время ему даже казалось, что он попал в прошлое: снова грызни в темной клети за решеткой, снова ломкие длинные тени, неслышно скользящие по коридорам. На одну из теней он напрыгнул сзади, ломая шею одним движением, оттащил за угол и быстро разоблачил. Когда-то это был эльф, а теперь — непонятное существо с вывернутыми конечностями, рогами и уродливыми знаками на теле. Смотреть на него было невыносимо, Ахиора стошнило. Бледный, в холодном поту, он приволок тело к клети с грызнями и, давясь в рвотных позывах, разделал его на части и пропихнул через прутья решетки. Крови в теле не было, только черная густая слизь.

Накинул на себя балахон, натянул капюшон, понимая, что ни ростом, ни длиной конечностей на настоящего погонщика не похож, но это было лучше, чем ничего. Во всяком случае, дальше он мог передвигаться беспрепятственно.

Пока шел, насчитал не меньше двух десятков разных существ, и не все ему были знакомы. Не так уж и сложно. Он бы справился, если выловить их по одиночке. Но цель его была не посеять панику, а найти матку в этом осином гнезде, а матка не любила замкнутых пространств, могла там жить, но не любила. Судя по ощущениям и по опыту (а архитектура жилищ гномов не менялась веками), здесь недалеко должен быть тронный зал.

Тронные залы у гномов всегда монументальны. Здесь легко можно разместить пару боевых драконов. Словно гномы компенсировали свои размеры вот такими вот покоями, где сводчатый потолок терялся вдалеке, а по стенам шли спирали балконов. В таких залах проходили пиры, ритуальные сражения, выборы и прочие разные мероприятия. Наверное, здесь может разместиться несколько тысяч столь горячо любимых Ахиором бородатых коротышек.

В глубине зала трон, а возле него — несколько столов с бумагами. Сидящий на троне старик ничуть не изменился за шестьдесят лет, только глаза теперь пылают красным. Была бы здесь Галла, она бы совершенно точно сказала, что в Фергане не осталось ничего от света, ни малейшего лучика, ни крошечной искры. Только тьма.

Ахиор этого видеть не мог, но и не заблуждался.

Он шел прямо через зал, удивляясь тому, что никто его не остановил, и вслушивался в слова старика, гулко разносившиеся в пространстве.

— Орр-Вооз мертв? Рано. Я ожидал, что он протянет дольше.

Погонщик, низко опустивший голову, что-то тихо прошелестел.