Светлая душа темного эльфа

Аарон был худ, бледен, с черными кругами под глазами, но сиял изнутри так, что на него смотреть было больно. Галатея внезапно поняла, что ошиблась. Вот оно — место силы. Вот он, храм, перед ней. И тьма, захватившая Орра, даже не шевелится в присутствии Великого Святого.

Плевать! Что ей сейчас до Орра! Она вдруг вскрикнула и упала на колени перед Аароном, хватая его за одежду:

— Аарон, Оскар умирает. Он очень плох. Умоляю, спаси его!

— Я не Бог, — мягко ответил эльф, отцепляя ее пальцы от полы своей длинной рубахи. — Что случилось, девочка?

Он заглянул в глаза Галлы, понимая, что так просто она не пришла бы к нему, не разыскала его среди вражеского стана. Он присел рядом с ней на корточки, осторожно убирая волосы от лица. Она смотрела с каким-то безумием.

— Сердце у него. Антон говорит, инфаркт.

— Ну он же не умер.

— Ему всё хуже. Дышит тяжело, почти не ест.

— Галла, зачем ты пришла? Я не уйду в Цитадель. Моё место здесь.

Галатея смотрела на него пораженно, и он попытался объяснить.

— Здесь несколько тысяч тех, кто нуждается в свете. Галла, я люблю Оскара, но он — Паладин. С точки зрения людей да, он болен. Но душа его здорова. Он пойдёт к Всевышнему. А здесь больные, Галл. Они умрут и пойдут во тьму. Я должен их спасти. Сколько могу. Не тела, души.

— Я тебя ненавижу, — прошептала женщина, глотая слезы. — И никогда не пойму твой выбор. Там, в крепости, твои братья. А ты выбрал врагов.

— Я врач, Галатея, — ровно ответил уязвленный Аарон. — Я лечу больных. Я не могу иначе. А Цитадели теперь ничего не будет, не волнуйся. Орки уже проиграли.

— Почему?

— А ты не видишь? Врата крепости охраняют ангелы.

— О чем ты?

— Значит, не видишь. А я вижу. Они стоят возле стены. Понимаешь, уже всё решено.

Галле показалось, что земля уходит из-под ее ног. Голова закружилась.

— Что это? — с ужасом спросила Соломея. — Землетрясение?

Аарон выскочил из палатки и выругался на эльфийском.

Со стороны Пустошей в небе двигалась огромная чёрная туча, и горизонт был затянут тьмой.

— Что это за хрень? — вырвалось у Галлы.

— Тьма. Я это уже видел однажды. Тьма идёт.

Он вдруг осел на землю, взвыв.

— Я должен сражаться! Надо вставать и умирать! Но нога проклятая!

Со стороны Цитадели раздался еле слышный трубный зов.

— Врата открыли, — прошептал Драх. — Цитадель зовет всех укрыться за ее стенами. Тьма никогда не одолеет святую крепость.

— Укрыться? — заревел Га-Кхан, появляясь ниоткуда. — В Пустошах моя жена и дети!

— Были, — тихо сказал бледный Аарон. — Где прошла тьма, не останется ничего живого.

— Аааа! Все в строй! А вы… хватайте эту падаль, — он пнул палатку злобно. — И в Цитадель. Кто не в состоянии держать оружие — в Цитадель! Остальные — за наши дома! За нашу жизнь! Вперёд!

Галла и Соломея переглянулись. Утащить громадного Орра они могли с трудом, но выбора у них не было. Подняли вдвоем, закинули его руки себе на плечи и поковыляли.

Аарон поймал за руку примчавшуюся к нему жену, крепко поцеловал и кивнул в сторону женщин:

— Идёшь с ними. И Галлу смени. Она в положении.

— Я с тобой.

— Нет. Это не твоя война. Иди. Найдёшь мою мать, расскажешь, что я был героем, хоть и идиотом. Я люблю тебя. Прости, что не сказал раньше.

Ноэминь кивнула. Она потеряла двух мужей и теперь рисковала потерять третьего. За что, Господи? Взглянула на него, бросилась на шею:

— Я буду молиться за тебя!

А потом быстро побежала вслед Галле и Соломее. Оттолкнула блондинку, закидывая руку орка на свое плечо, буркнула:

— Вперед, не тормозим.

Из Цитадели выходило (выезжало на лошадях, разумеется) ровным строем не самое большое войско эльфов. Армия людей шла вперёд.

А три женщины тащили на себе крупного чёрного мужчину, задыхаясь от усталости.

— Я сейчас сдохну, — простонала Ноэминь, сбрасывая свою ношу на землю. — Надо же было этому быку так отожраться!

Соломея была с ней согласна, но роптать не решилась, понимая, что по сути орк нужен одной ей. Тем не менее, она тоже охотно опустилась на землю, тяжело дыша. Тело орка кулём упало, а голова ударилась о камень с каким-то противным гулким звуком. Женщины замерли, боясь даже проверить, все ли с ним в порядке.

— Надеюсь, его башке хуже не будет, — прошептала Номи нервно. — У орков череп чугунный, точно говорю. И сотрясаться там нечему.

— Три арбалетных болта в голову, мозг не задет, — шепнул Орр-Вооз, приоткрывая правый глаз.

Женщины дружно взвизгнули и подскочили так резво, словно это не они только что сидели на земле без сил.

— Боже, что ж так громко-то, — буркнул орк недовольно. — Добить меня решили? А темно — это потому, что я в мире теней, или потому, что ночь?

Галатея взглянула на небо, затянутое тучами. Действительно, было очень темно для белого дня, по земле струился ветер, взметавший пыль и песок, и ощущение было такое, словно с минуты на минуту должен хлынуть дождь, да не просто дождь, а потоп.

— Соль, ты что на меня смотришь, как на призрака? — Орр-Вооз протянул ладонь к девушке и ласково обхватил ее дрожащую руку. — Всё будет хорошо. Или не будет. Но я всё равно счастливый дурак. Пойдемте.

— Куда? — поинтересовалась Галла.