Светлая и Темные и ужасная обложка

      Я перевела взгляд от скрючившегося тела Сатиса, валяющегося у стены на единственного надежного защитника — мамин кинжал. Он излучает тепло, согревает ладонь, как и кровь убитого, обагрившая ее. В трепещущем пламени свечи сталь неожиданно ярко блестит, торжествуя победу, усмиряя мое громко стучащее сердце, обещая заботу и безопасность. Пока оружие со мной...

***

      Из очередного кошмара Сафиры я вырвалась, судорожно дыша и ошалело разглядывая свои руки, явственно ощущая момент убийства незнакомого человека. Даже в ушах стоял жуткий звук рвущейся ткани, разрезаемой плоти и предсмертный булькающий хрип Сатиса.

      — Боженька, боженька, спаси и сохрани… это не я, не я... — чуть не плача зашептала я, рассматривая свои ладони, словно на них осталась кровь.

      Инстинктивно вытерла руки о плащ, с таким ожесточением, впору кожу содрать заживо.

      — Что случилось, Светлячок? — услышала я взволнованный глухой голос Сэбиана.

      Судорожно вздохнув, резко повернулась и, уткнувшись ему в грудь, обняла. Его горячее тело помогло вернуться в реальность, согрело, притупило панику и ужас, стало моим якорем, не позволившим погрузиться в пучину чужой памяти, потеряться там.

      Муж, обняв меня, поглаживал по спине, а я уткнулась носом ему в плечо и рывками дышала, приходя в себя, впитывая его запах.

Над ухом раздался настойчивый рык:

      — Сафи, что случилось?

      — Снова кошмары? — участливо прозвучал голос Ноэль.

      — Какие кошмары? — продолжал настаивать муж.

      Пришлось срочно пояснять:

      — Я научилась закрываться от... — голос сорвался, — плохих воспоминаний. Но мне нужно было... — потерлась щекой о мягкий бархат его воротника, — я же толком ничего не знаю... не помню. А хозяйке замка необходимо столько знать, уметь... И пока еду у тебя на коленях, решила продолжать учиться их контролировать, чтобы полезное вспомнить. А увидела... даже запах крови до сих пор чувствую. И руки кажутся липкими от крови, и звуки, и...

      — Не смей больше этого делать! — яростно прошипел Керо и с такой силой прижал к себе, что мне дышать тяжело стало.

Темный внутри начал расползаться угрожающей ледяной кляксой, словно стремясь захватить власть надо мной, спрятать от жестокости окружающего мира, завладеть душой и телом. И к этому холоду присоединилось чужое чувство страха. Именно этот страх вернул мне спокойствие.

      Затрепыхавшись в слишком тесных объятиях, заставила Сэбиана ослабить хватку. Внешне он расслабился, но меня теперь не проведешь — темный еще пульсировал яростью, а страх старательно приглушил. Любопытно: чего так боится темный маг?

      Я отлепилась от Керо, села вполоборота и вымученно улыбнулась Ноэль. За резким выбросом адреналина последовал неизбежный откат, пришлось мне привалиться к мужу и продолжать ехать в кольце его надежных сильных рук. Да и сам он не возражал.

      Ноэль приотстала, и спустя несколько минут я спросила, заглядывая в глаза Сэбиану:

      — Почему нельзя вспоминать?

      Выражение его лица сделались жестоким, хищным, еще более «чужим». Черные волосы, собранные на макушке, мерно покачивались в такт движению, касаясь остроконечных ушей. Раскосые глаза сузились в угрожающие щелочки, разделенные зрачком-ниточкой пополам.

      Сэбиан медленно поднял руку и погладил меня по щеке, показалось, лишний раз убедиться в чем-то хотел. В глубине почти змеиных глаз мелькнуло не распознанное мной чувство, затем он скрипнул зубами и процедил:

      — Ты — моя!

      — Да вроде никто другой не претендует и не оспаривает... твое право... — пытливо заглядывая ему в глаза, попыталась шутить.

      — Я сказал: ты моя! И ни каких блужданий по... ее памяти.

      Несмело улыбнувшись, спросила:

      — Боишься, снова вернется сумасшедшая жена?

      — Наш обряд соединил души, Сафира. Ее вернуть невозможно, — ледяным тоном парировал он.

      — Я чувствую твой страх, Сэбиан, — шепнула в ответ.

      Муж уставился на меня потемневшими глазами и чуть ли не по слогам произнес с угрожающим видом:

      — Я! Сказал! Больше! Не смей!

      — Ну хорошо, хорошо, не нервничай... — промямлила я с испугу. — Больше не буду... вспоминать. Но учти, тебе досталась жена, которая не умеет управлять большим хозяйством и...

      — Ты большая девочка, Сафира, не глупая, — прервал муж, положив руку мне на плечо, — и с хозяйственными делами разберешься быстро. Если надо будет, найду того, кто поможет тебе освоиться. — Развернул меня и усадил в седло со словами: — А пока лучше учись ездить верхом.

Ну да, сидя в седле я точно в чужую память не полезу. Судя по ощущениям, темный внутри меня расслабился, холодная клякса растворилась, сменившись теплом.

      Обещание сначала порадовало, но неожиданно в голову пришла мысль, которая тут же сорвалась с языка:

      — Надеюсь, этот кто-то, не будет твоей бывшей или очередной любовницей! — сама от себя не ожидала, что буду ревновать практически незнакомого мужика, мало того, который и повода-то не давал.

Зло взяло до чертиков, опять же на саму себя. Замерла, ожидая, что муж разозлится или оскорбится, но он усмехнулся, ласково погладив по волосам у меня на затылке, склонился и, согрев кожу теплым дыханием, вкрадчиво возразил: