Светлая печаль Авы Лавендер

Вероятно, в предвкушении праздника георгины в том году расцвели раньше обычного, выстроившись красивыми рядами. Их гривастые рожицы заполнили сады; кусты напоминали танец детишек, наряженных в лучшую воскресную одежду. Однако таких восхитительных цветов, как в саду у Эмильен, не было ни у кого. Она вывела собственные гибриды удивительных, невиданных раньше оттенков: насыщенные лазурно-голубые, огненно-красные, доцветающие до желтых, оранжевых и ярко-фиолетовых, и зеленые – бледные настолько, что с первого взгляда казались белыми. Они затмевали растущие рядом фруктовые деревья, их яркие соцветия зависали перед окнами первого этажа. Однако среди этих огромных цветов рос и настоящий сад Эмильен: белые хризантемы для защиты, корень одуванчика, чтобы крепок был ночной сон, эвкалипт и душица для заживления ран. Были там наперстянка, имбирь, вереск и мята. Ядовитая сонная трава. Своенравные пионы. И лаванда. Лаванда лишней никогда не бывает.

Эмильен видела, как дочь выходит из сада через ржавые железные ворота. Идя по петляющей каменистой тропинке, Вивиан пригибалась под качающимися цветами, игриво отмахиваясь от них. На ней было кружевное белое платье, а в волосах – сплетенный к la fête[23] венок. Она потратила на него не один час, аккуратно соединяя стебли и привязывая ниспадающие теперь на спину ленты.

Про себя Эмильен отметила, что выглядит Вивиан как невеста в день свадьбы.

– По какому поводу ты так приоделась? – Эмильен тревожил отстраненный взгляд Вивиан. В последнее время ее лицо выражало лишь страдание и тоску. Теперь Эмильен заметила, что оно другое: на нем читались волнение и надежда.

– День летнего солнцестояния, – улыбнулась Вивиан.

– А-а. – Эмильен поднялась и отряхнула пыль с колен. – Пригласи Гейба. – Эмильен вся сжалась в попытке поговорить с дочерью как бы невзначай – этому она до сих пор не научилась.

Погруженная в свои мысли Вивиан ничего не заметила.

– Кого?

– Жильца нашего. – Эмильен указала на Гейба, который шлифовал новые перила, недавно поставленные им на заднем крыльце. – Иди, предложи ему, – приказала Эмильен. – Из вежливости.

– Хорошо, – вздохнула Вивиан. – Но я туда иду, чтобы увидеться с Джеком.

Эмильен выгнула брови.

– Откуда ты знаешь, что он там будет?

– Просто знаю и всё.

Блеск в глазах дочери оставил у Эмильен во рту неприятный металлический вкус.

Она протянула руку и вставила в корону из цветов на голове Вивиан веточку лаванды.

– На счастье, – сказала она чуть резче, чем следовало.

Не вымолвив больше ни слова, Вивиан, будто во сне, направилась по каменистой тропинке.

Вивиан замечала, как соседи, зайдя в булочную за хлебом, смотрели на ее мать, как вздрагивали, если она, отдавая сдачу, касалась их рук. Вивиан знала: соседи считали мать странной.

«Должно быть, обо мне они то же самое думают», – размышляла она.

Она запрокинула голову и вдохнула поглубже, пытаясь разобраться в мешанине витающих в воздухе запахов. Влажно и землисто пахли георгины – такой аромат шел от всех цветов, даже от тех, что обладали собственным резким запахом, вроде розы или гардении. От матери исходил аромат свежеиспеченного хлеба, правда с солоноватым душком, как будто хлеб просолился от слез. Вивиан сделала очередной глубокий вдох, чтобы определить, откуда идет еще один аромат. Он был пряным, как запах кедра или сосны. Вивиан всегда успокаивали ароматы древесины, они напоминали ей о Вильгельмине, но сейчас она ощущала сладковатый оттенок, которого у Вильгельмины не было.

На какое-то время Вивиан с восхищением задержала взгляд на лоснящейся от пота мускулистой спине Гейба. Он продолжал трудиться, но поднял голову, и она залилась румянцем от стыда, что он поймал ее взгляд на себе.

– Мне полагается спросить, не хотите ли вы пойти со мной на праздник солнцестояния, – сказала она.

Отложив инструменты, он искоса поглядел на нее.

– Полагается, да? – передразнил он.

Она закатила глаза.

– Ну так как, пойдете или нет?

– И как отказаться от такого предложения? – Оставив разбросанные по крыльцу инструменты и материалы, Гейб спустился следом за ней по холму. Вивиан притворилась, что не видит, как он надевает рубашку. Она не знала, как отнестись к тому, что его размеренная поступь легко сочеталась с ее торопливой походкой.