Светлая печаль Авы Лавендер

Эмильен расставляла юбки и платья Вивиан с помощью клиньев из разрозненных тканей – это была бесплодная попытка заставить Вивиан снять кружевное белое платье, из которого она не вылезала все семь месяцев, платье с незакрывающейся молнией, которое стало коричневым.

Вивиан почти не могла смотреть на себя в зеркало в прихожей, не говоря уже о том, чтобы одеться самой. Или принять ванну. Под отяжелевшими грудями и вокруг ставших необычайно темными и чужими ареолами собрались чумазые круги. Волосы грязными патлами свисали на спину, а руки были постоянно липкими от вишневого сока.

Мылась она только, когда мать и Вильгельмина ее заставляли, когда Эмильен, вылив дневную доставку молока в ванну с теплой водой, волокла туда Вивиан за черные ступни. Вильгельмина лила на голову Вивиан оливковое масло и лимонный сок, отскабливала грязь из-под грудей с инородными сосками и старалась вымочить ее подольше, чтобы с кожи между пальцами сошел липкий налет вишневого сока.

Вивиан наблюдала, как семейство муравьев-древоточцев обступает шарик из борной кислоты с медом – ядовитую смесь под садовыми качелями разложила Эмильен. Муравьи были похожи на черные лепестки около золотого круга. Наевшись вдоволь, муравьи отправились обратно к гнезду в стене. Там они невольно отравят детишек, а потом умрут сами. Вивиан представила себе гнезда в виде заваленных трупами склепов.

К тому времени Вивиан Лавендер была влюблена в Джека Гриффита уже двенадцать лет, а это гораздо больше, чем полжизни. Если предположить, что ее любовь – продукт, который, скажем, предстоит съесть, то из него получится начинка для 4745 вишневых пирогов. Если его предстоит законсервировать, то понадобится 23 725 стеклянных банок с наклейками и подвал длиной с Вершинный переулок.

Если его предстоит выпить, то захлебнешься.

При виде Вивиан, которая медленно возвращалась в дом, неуклюже ступая под тяжестью огромного живота, Эмильен притворилась, что занята кухонным полотенцем, которое держала в руках.

– Ну, как там, потеплело? – спросила Эмильен более резким тоном, чем хотела. «Интересно, – задумалась она, – мой тон всегда такой прохладный, суровый? Такой бессердечный?»

– Хм-м. Да, потеплело немного, – ответила Вивиан.

Сверху доносился стук молотка – Гейб переделывал одну из спален в детскую. От шума Вивиан передернуло.

– Вивиан… – начала было Эмильен.

Вивиан подняла голову, и в тот момент, когда мать и дочь посмотрели друг другу в глаза, Эмильен ощутила, как в легкие хлынул холод. Когда ее сознание наводнили картины прошлогодней ночи – ночи сорванных георгинов и нарушенных обещаний, – Эмильен вспомнила время, когда не тоска, а любовь наполняла ее таким же ледяным дыханием.

Эмильен не успела высказать все, что у нее было на уме, – Вивиан повернулась и направилась вон из кухни.

– Пойду вздремну.

– По дороге взгляни хоть на эту треклятую детскую! – крикнула Эмильен ей вслед и, швырнув полотенце на стол, горестно провела по лицу рукой. – Я в пекарню, – проворчала она, ни к кому конкретно не обращаясь.

В пекарне Эмильен скрывалась от чудовищного бардака, в который превратилась жизнь дочери. «Беременна, – недоверчиво размышляла она, – к тому же от Джека Гриффита, а не кого-нибудь еще». О таланте Эмильен избегать – вот о чем ни разу не преминула вспомнить Вильгельмина, когда та появлялась в пекарне в свои нерабочие дни.

Благодаря даровитости Эмильен во французском кондитерском искусстве и отличному чутью Вильгельмины к предпринимательству булочная процветала уже восемнадцать лет. Именно Вильгельмине, ставшей деловым партнером Эмильен, принадлежала мысль нанять местных старшеклассников, чтобы те ходили по домам с корзинками ароматных буханок хлеба и утренних булочек. По мере роста торговли их маршруты становились длиннее, и мальчики – их потом называли «мальчиками из булочной Эмильен» – начали развозить заказы на велосипедах, помещая корзинки с хлебом по бокам заднего колеса. Их ярко-красные велики стали привычной картиной не только в Вершинном переулке, а чуть ли не в самом Балларде и дальше, за Финни-риджем.

Пекарня пережила Великую депрессию, торгуя джемами, желе, копченым мясом и яйцами, когда Эмильен удавалось их достать. Преданность покупателей она завоевала, предлагая им магазинный кредит. Некоторые относили сам факт выживания округи в те тяжелые времена на счет Эмильен: в булочной голодный всегда мог добыть хлеба.