Светлая печаль Авы Лавендер

Из личного дневника Натаниэля Сорроуза:

21 июня 1959 года

С 18 июня я не выхожу из тетиной комнаты. Целых три дня. Я ничего не ем и не сплю, только стою у окна, смотрю и жду. Иногда пишу. Иногда расхаживаю по комнате. Когда мне нужно справить малую нужду, я открываю окно и мочусь на засохшую клумбу.

Свое бдение я начал в тот день, когда почтальон принес письмо от пастора Грейвза. Отпечатанное секретарем церкви на вызывающей почтение пергаментной бумаге, письмо сообщало, что в моей помощи больше не нуждаются. Кроме того, там содержалась просьба не переступать границ территории церкви. Порицание пастора едва ли оскорбило мои воспаленные чувства.

Перемена случилась четыре дня назад во время проповеди. Я понял, что церковь, святые вероучения, религиозная бредятина, которым я когда-то так усердно пытался следовать, – просто часть лжи, созданной людьми настолько слепыми и настолько ущербными, что они не могут отличить божественное существо от самих себя, убогих.

Соседи готовы петь никому не нужные гимны о реках, фонтанах и скалах, но их молитвы пусты.

Ни один из них ничего не знает о молитве! Я протиснулся сквозь толпу прихожан и прошел в переднюю часть церкви. Яростно стуча кулаком по деревянной кафедре, я все им объяснил. Закрыв глаза, они вымаливали себе продвижения по службе и новейшие приспособления для кухни. Что с них возьмешь, с их никудышной человеческой любовью? С самого начала я знал, кто она. Ангел – одна из верных гонцов Бога – живет в конце нашего переулка. Я касался распростертыми пальцами ее перьев и заработал лихорадку, просто дотронувшись до бутона ее языка.

Могу представить, что они только увидели, когда я предстал пред ними: мятая одежда, темные круги под глазами, водянистыми и красными от множества бессонных ночей, спутанные, давно не мытые волосы. Ко мне подошел пастор Грейвз. Он положил свою ладонь на мою. В его глазах читался страх, черные зрачки расширились, почти полностью поглотив коричневую радужную оболочку.

– О ком ты ведешь речь? – тихо спросил он.

Я расхохотался в ответ.

И убрал руку из некрепко сжатой ладони пастора Грейвза. Как же мне было жаль его преподобие, что тратит жизнь на эту чудовищную груду лживых уловок! И я покинул церковь, зная, даже до прихода письма, что никогда туда не вернусь.

Глава девятнадцатая