Светлая полоса

Кира замолчала, задумавшись над теми словами, которые только что слетели с ее губ. Она никогда и ни с кем не разговаривала об этом раньше.

– Ну что ж, выходит, вы попали куда надо, – ответил ученый. – А вы сами как считаете?

Кира тряхнула рыжими кудрями, как будто боднула кого-то.

– По крайней мере, мне самой хотелось бы решать, где я хочу остаться. И не напоминайте мне про то, что избавили нас от выбора, которым кто-то когда-то не сумел разумно воспользоваться! Все давно изменилось!

Было видно, что тема разговора ее по-настоящему глубоко взволновала.

– Я не буду, Кира, – спокойно отозвался Демиург. – А вот про то, что с тех пор многое изменилось, мы знаем, думаю, больше других.

– Ну так расскажите! Я удивилась, что оказывается и в Хаосе есть свои запреты и правила. Мой Проводник не дает мне взглянуть на карту, к примеру. Говорит, правила запрещают.

В этот момент Проводник вошел в шатер. Он услышал последние слова Киры и утвердительно кивнул.

– Еле нашел вас. Заблудился, пошел в другую сторону. Потом встретил двух приятелей Дэла. Они мне указали путь. Я и не знал, что мы познакомились с самим Демиургом, – сказал он, с немым восторгом глядя на ученого.

– Ну вот и отлично, – дружелюбно улыбнулся тот и встал, пожимая Проводнику руку и кивая вошедшим следом за ним двум местным ребятам – провожатым Проводника.

– Я буду рад, если вы останетесь у нас на некоторое время. Кира. Демиург протянул девушке руку и энергично потряс ее в своей.

– Приходите сюда, когда захотите. Дежурный покажет все самое интересное. А по поводу правил – в том-то и дело, что люди не могут жить без них. Вопрос только в том, нужны ли нам специальные структуры, эти правила усложняющие, а потом поддерживающие. Но мы еще обязательно поговорим об этом. Добро пожаловать в «Новую Зомию».

И не обращая внимание на удивленные взгляды гостей, Демиург стремительно направился к выходу.

– Постойте! – воскликнула Кира, обеспокоенная тем, что Демиург вот сейчас уйдет и она не успеет его спросить.

– Я и не надеялась найти вас здесь в Хаосе! Человека, поделившего мир!

Кира сделала паузу. Демиург развернулся и с интересом ожидал продолжения. На его живом лице Кира не уловила ни капли сомнения или раскаяния и это ее задело.

– Что вы рассчитывали получить серией тестов? Вы начали с поиска ответа на вопрос, почему началась эта эпидемия самоубийств. Так каков же ответ? Не я одна, многие воспринимают разделение мира как нечто вроде социально – психологического эксперимента.

Она замолчала, переводя дыхание, так как говорила очень эмоционально.

– Возможно, вы правы, – спокойно ответил ученый.

– Права? То есть, мы теряем связь со своими семьями, подвергаемся гонению, как какие-нибудь хреновы социопаты, и все это ради эксперимента?

Демиург склонил голову на бок, как делают обычно университетские преподаватели, отвечая особо пытливому ученику, выкрикнувшему посреди лекции каверзный вопрос с заднего ряда.

– Любое осознанное влияние на исторический процесс, на такую сложную материю как социальная система или явление, с целью изменить и улучшить его – это эксперимент, в основе которого лежит некая гипотеза. Мы можем достаточно точно моделировать движение небесных тел, слоев земной коры, облаков и молекул какого-нибудь вещества, но, к сожалению, нам сложно прогнозировать будущее, создаваемое волями многих миллионов людей, в большинстве своем не имеющих прямого отношения к процессу и результатам изменений, но все-таки влияющим на них.

Слова, слова… Кира почувствовала, как жаркая волна гнева ударила в голову и неожиданно для себя вдруг выпалила:

– Я потеряла любовь матери в тот самый момент, как провалила свой первый ПИТ!

Дальше она не могла говорить, хоть и порывалась еще что-то добавить.

Старик – ученый подошел к девушке и осторожно дотронулся до ее плеча.

– Любовь невозможно потерять из-за несданных тестов. Тем более, материнскую, – сказал он мягко.

Кира помотала головой из стороны в сторону, не то прогоняя наваждение, не то намереваясь возражать.

– Так что же по поводу причинно-следственных связей? – не унималась она. Слова Демиурга больно задели ее. Что он знает про то, о чем говорит!

– У меня есть статьи по данной теме. И не одна. Мы изучили все, ну или почти все, материалы по теме самоубийств того времени. Понимаете, Кира, – Демиург по-прежнему рассуждал спокойным тоном исследователя.

– Социальный феномен невозможно рассматривать вне исторического контекста. Мы не можем сказать, к примеру, что вероятность самоубийства при таких-то и таких-то условиях возрастает. Мы говорим: «в этот период с учетом данного исторического контекста на поведение молодых людей повлияли следующие обстоятельства, в связи с чем количество самоубийств резко возросло».

– Неужели вы не можете сказать ничего полезного для нашего времени? Для таких, как я? – с упреком спросила его девушка.