Светлана

Ещё раз сложить центнеры, потом тонны… Но она забыла, сколько центнеров в тонне: десять или сто? Светлана писала одну цифру за другой. По лицам девочек она поняла, что ошиблась. Взяла тряпку и стёрла написанное. Нет, как будто правильно получается: 635 тонн 11 центнеров. А к ним прибавить…

И опять весь класс молчаливо подтверждает: «Неверно!»

Светлана положила мел и сказала с отчаянием:

— Забыла!

Обычно в таких случаях Иван Иванович вызывал другую девочку — на помощь, иногда у доски собирались трое или четверо.

Поднялось несколько рук. Туся Цветаева подняла выше всех, улыбалась и даже шевелила пальцами от нетерпения. «Мухи» и Галя Солнцева рук не подняли, на их лицах выражалось страдание.

Как будто не замечая поднятых рук, Иван Иванович сказал:

— Солнцева, напомни.

Галя подошла к доске и, подавая Светлане мел, сказала:

— Их десять, а не сто. Пиши один, а другой один прибавь к тоннам.

С точки зрения математической, это было очень несовершенно выражено, но Светлана поняла сразу. Всё вспомнила о центнерах и тоннах.

Она стёрла «635 т. 11 ц.» и написала «636 т. 1 ц.». Смущённо сказала:

— Я думала, что центнер от слова «сто».

— Правильно думала, — подтвердил Иван Иванович. — Почему же он так называется?

— Ах, да! — радостно вспомнила Светлана. — В нём сто килограммов!

Галя отступила к окну, стараясь показать, что Светлана отлично управляется и без её помощи. Она даже решилась спросить:

— Мне можно сесть, Иван Иванович?

Он усмехнулся:

— Садись, ясное солнышко!

Когда Светлана возвращалась на своё место, она была твёрдо уверена, что никогда в жизни не забудет, сколько центнеров в тонне и сколько килограммов в центнере.

Перед тем как рассказывать дальше, Иван Иванович диктует номера заданных на завтра задач и примеров; пока девочки пишут, ходит между партами и успевает проверить несколько домашних работ.

— «Мушка», дай промокашку! — шепчет «Муха белая» своей подруге.

Иван Иванович говорит сурово:

— «Мухи», не жужжите! — И добавляет, вышагивая длинными ногами по классу, растягивая одни слова и скороговоркой произнося другие: — Промокашки, зубные щётки, носовые платки и гребешки должны быть у каждого ин-н-н-дивидуальные!

Как опытный артист, он делает паузу — «на смех».

Иван Иванович любит пошутить и любит, чтобы оценили его шутки. Это короткие антракты — предохранительные клапаны, открываемые во время урока. Без них слишком велико было бы напряжение в классе.

Галя на беду смешлива. Другие давно уже отсмеялись и пишут дальше.

— Солнцева! Довольно веселиться, пиши внимательнее!

VII

На последней перемене в класс заглянула вожатая — девятиклассница Лида Максимова.

— Девочки, помните: у нас сбор!

Этой осенью Лида выросла сразу на целый каблук, стала подвязывать крендельком тёмные косички и в первый раз надела платье с прямыми твёрдыми плечиками. Девочкам из четвёртого «А» она казалась совсем взрослой.

После звонка Лида появилась опять.

— Пошли, пошли! Аня, Валя, обязательно приходите!

Аня и Валя Ивановы обычно не ходили «а школьные сборы: ведь в детском доме своя пионерская организация. Но они знали, что сегодня будет очень интересный сбор, и решили остаться.

Галя защёлкнула портфель и крикнула «Мухам»:

— «Мухи», подождите, мы идём!

Ей было неловко уйти без Светланы.

А Светлана не торопилась. Не поднимая глаз, перекладывала что-то у себя в пенале, учебники ещё лежали на парте.

— Пойдём, Светлана!

Светлана тихо сказала:

— Не жди меня, ступай. Я не пойду.

— Как не пойдёшь? — испуганно зашептала Галя. — Почему? Ох!.. Ты без галстука!.. Забыла, да? Или у тебя нет ещё?

Вожатая подошла к ним.

— Это новенькая ваша? Светлана Соколова? Что же ты, Светлана, идём!

— У неё галстука нет, — вмешалась Нюра Попова, которой до всего было дело.

— Ничего, — сказала Лида, — пойдём так. Для первого раза прощается, — и взяла Светлану за руку.

Светлана стояла, то поднимая, то опуская крышку парты.

— Я не пионерка.

— Как же так? — удивилась Лида. — Ах, да! Ведь ты… Всё равно пойдём, посидишь с нами, а в ноябре дашь торжественное обещание и будешь настоящей пионеркой.

Светлана ответила страдальческим голосом:

— Нет, я не хочу.

— Как?! Пионеркой не хочешь быть?

Туся Цветаева насмешливо сказала:

— Она в оккупации жила, её фашисты распропагандировали, вот она и не хочет!

— Замолчи, — строго сказала Лида.

Светлана, сжав кулаки, метнулась к Тусе.

Вожатая с трудом удержала её.

— Девочки, уйдите! Все уйдите! Идите в пионерскую комнату и ждите меня там!

— Не смеет! Она не смеет говорить так! — кричала Светлана. — Моя мама коммунисткой была, они её убили за это! Никто не смеет мне так говорить!

Вожатая крепко держала её за обе руки.

— Ну, успокойся, успокойся!.. Уйдите, девочки!.. Сядь, Светлана, давай спокойно поговорим… Почему ты не хочешь быть пионеркой?

Светлана заговорила уже со слезами на глазах: