Светлана Аллилуева. Пять жизней

Была чернокожая Берта, искусствовед, знаток музыки и искусства Африки, выросшая в Ташкенте. Её родители, американский негр и еврейка, переехали в СССР на постоянное место жительство в 30-е годы. В то время дети от смешанных араков, похожие на своих чернокожих отцов, в СССР были редкостью, и Берте стоило немалых трудов при получении паспорта отвергнуть требование милиции записать в графе национальность «русская» или «узбечка». «Да посмотрите на меня! — кричала Берта — Я негритянка и хочу быть негритянкой!». Ей пошли навстречу, и она была единственной в Узбекистане «советской негритянкой». Тогда это слово оскорбительным не считалось.

Был Фёдор Фёдорович Волькенштейн, доктор физико-математических наук, к которому обращены «Письма к другу», сын поэтессы Наталии Крандиевской и известного в дореволюционной Москве адвоката Федора Волькенштейна. Перед революцией они разошлись и Крандиевская вышла замуж за писателя Алексея Толстого. В начале тридцатых годов, когда на квартире Горького за питейным столом собралась группа писателей, в присутствии Сталина Федя начудил, — произнося тост, нескладно скаламбурил: «Выпьем за ОТСТАЛИ-НА!». Все окаменели. Сталин ухмыльнулся юному физику, проглотил шутку и поднял бокал. Все выпили. Пасынку Толстого неудачная хохма сошла с рук.

Звонили, приходили и выражали сочувствие в связи со смертью гражданского мужа бывшие коллеги из ИМЛИ. Среди её друзей были поэты, драматурги, известные и малоизвестные, литературоведы, журналисты, переводчики, редакторы, кинокритики и киносценаристы. Многие звонили ей и выражали своё соболезнование.

Позвонила Фаина Раневская. Светлана запомнила её «глухой, сдавленный бас, полный боли» и вспоминала позднее, что мало кто говорил с ней в те дни, как она.

Никто их не интервьюировал — некоторые: Татьяна Тэсс, Фаина Раневская и Фёдор Волькенштейн — не дожили до того времени, когда о ней стали снимать документальный фильмы,[94] — но никто не упомянул в воспоминаниях, что она была «девушкой с характером». А, впрочем, что в этом дурного? Бесхарактерных легко сломать. У них нет собственного голоса. Они не выйдут на демонстрацию протеста, не напишут диссидентскую книгу, на публичном собрании нс проголосуют против, всегда — за, легко поступятся принципами, которых, по большому счёту, у них нет. Бесхарактерные (бесхребетные и слабовольные) не способны совершать протестные поступки, как Андрей Сахаров и Елена Боннэр, Галина Вишневская и Мстислав Ростропович… Они всегда готовы поддержать партию власти.

Увозя в Индию урну с прахом гражданского мужа, Светлана не думала остаться за рубежом, и она не захватила фотографии близких, мамы и детей, — то, что в первую очередь кладут в чемодан эмигранты.

Но она действительно была девушкой с характером, и когда столкнулась с попыткой сократить срок пребывания в стране и стремлением удержать её в стенах посольства, когда выяснилось, что Кассирова приставлена к ней, чтобы выгуливать на длинном поводке, то взъершилась и приняла бой. Вначале — за право свободного передвижения и общения с друзьями и родственниками мужа, затем — когда она получила возможность сравнивать разные миры, планка поднялась. Началось сражение за право жить в свободном обществе и самой распоряжаться своей судьбой. На её решении сказался грубый запрет на регистрацию брака, ускоривший смерть Сингха, мракобесие сусловых и Косыгиных, ставшее особенно заметным в Индии. Фальшивые чувства, ханжество и лицемерие островка советской жизни, каким являлось посольство, с алкогольными застольями, не принятыми в индийской культуре, — от всего этого она успела отвыкнуть — стали последней каплей, переполнившей чашу терпения. Увидев иную жизнь, она не могла возвратиться в прежнюю.

В Союзе она жила безбедно, пользовалась льготами, не доступными для подавляющего большинство сограждан, свыкнись с множественными запретами и контролем Большого Брата. В Москве в заложниках оставались дети, в случае невозвращения она с ними разлучалась. И всё равно это её не удержало. Она оказалась «девушкой с характером». В мучительной борьбе с самой собой, — решаясь на поступок, который её оппоненты назовут сумасбродным и на который нелегко было решиться (из-за детей в первую очередь), — переносило чувство, высказанное позднее Галичем:

Я выбираю Свободу —
Но не из боя, а в бой,
Я выбираю свободу
Быть просто самим собой.

Много символических совпадений было в её жизни. Конфликт с отцом начался 28 февраля 1943 года в день её 17-летия. Инсульт, приведший к его смерти, произошёл в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года, в день её 27-летия. Решение обратиться в американское посольство она приняла 6 марта 1967 года, в четырнадцатую годовщину смерти отца. По индийской традиции праведники умирают утром, как Сингх. Сталин умер 5 марта в 21 час 50 минут. В Индии с учётом двухчасовой разницы было 23 часа 50 минут, почти полночь.