Светлана Аллилуева. Пять жизней

«Секс — это ещё не повод для знакомства», — говорят бывалые люди. «Секс — это стакан воды», — в разных интерпретациях произносили Коллонтай и её подруги.

Светлана по наивности так не думала и, несмотря на прекрасные отношения с женой Андрея Машей Розановой, искусствоведом и специалистом по древнерусскому искусству, решилась на безумный поступок, который в истории с Каплером однажды уже совершила, — открыть забрало и, ничего не скрывая, не интригуя, заявить сопернице о своих правах. Воспитанная на художественной литературе, она так и не поняла мужскую психологию: секс — это не высшее проявление любви, а олимпийские игры, в которых побеждать не обязательно, но участвовать надо.

Чем это закончилось, в интервью Татьяне Чебровой 7 октября 2009 года в газете «Бульвар Гордона» рассказала вдова Синявского Мария Васильевна Розанова, в 1977–1997 годах издававшая в эмиграции журнал «Синтаксис».

«Розанова. Сначала она несколько раз приходила к нам просто так — как сослуживица Андрея Донатовича. Половина сектора советской литературы у нас бывала: мы обитали по соседству с ИМЛИ, и обычно по средам после заседания сектора несколько человек отправлялись к нам ужинать.

Однажды мы с Синявским ужинали у его коллеги, соавтора и тёзки Андрея Меньшутина, который, как и мы, жил в коммунальной квартире недалеко от нас. Вдруг раздались три звонка в дверь — Аллилуева.

У Меньшутиных была очень маленькая комната, мы с Лидой начали суетиться, пристраивая у стола ещё один стул, но Светлана заявила: «Садиться не буду. Андрей, я пришла за гобой. Сейчас ты уйдёшь со мной». Я спросила: «Светлана, а кто же я?». Аллилуева мне сказала: «Маша, вы увели Андрея у жены, а сейчас я увожу его от вас».

Чеброва. Что в это время делал Андрей Донатович?

Розанова. Сидел с отвисшей челюстью. Я сказала: «Андрей, не кажется ли тебе, что, изучая историю СССР, ты зашёл слишком далеко?». Светлана рванулась и выбежала из комнаты.

Чеброва. Не поверю, что хотя бы из любопытства вы не уточнили, что было между вашим мужем и дочерью Сталина…

Розанова. Конечно, я спросила его об этом, между прочим. Да, трахнул он её однажды, ну и что? Это не повод для знакомства, если цитировать известный анекдот. Как шутил Синявский: «Если я еду в одном купе с дамой, должен же я ей предложить как вежливый человек…» Не это главное. Людей не трахание соединяет…»

Светлана отнеслась серьёзно к поездке в одном купе с Синявским, с которым проработала не один год, и его захаживания на чашечку кофе, закончившиеся сексом, восприняла как проявление любви. А многоопытная Розанова оценила это иначе: «Аллилуева всё-таки немножечко была сексуальной психопаткой», — сказала она интервьюеру. Могла бы добавить: «Брала бы пример с меня». Маша несколько лет, пока Андрей был женат, поджидала его в кустах и любила урывками, зная цветаевские строки: «Само — что дерево трясти! В срок яблоко спадает спелое», — ждала, пока он сам припадёт к ногам с двумя чемоданами.

А Светлана не по правилам захотела, не многолетней тайной любовью (помните героев «Зимней вишни» или «Осеннего марафона»?), а сразу. А за то, что действовала не по правилам и не украдкой, как Маша Розанова, расплачивалась унижением и насмешками. Светлана очень тепло написала об Андрее и Маше в книге «Только один год», изданной в 1969 году, когда Синявский был в лагере и любая поддержка за рубежом способствовала его освобождению. Через полвекл, в 2011-м, на Радио Свобода обиженная Мария Розанова про должила сводить счёты.[88] Отчасти её можно понять, но мест(захлестнула разум — делала она это грязновато.

* * *

Синявский, не имея возможности публиковаться на Родине, — цензура выбраковывала всё, что не соответствовало соцреализму, передал на Запад свои произведения. Во Франции под псевдонимом Абрам Терц вышли роман «Суд идёт» (1959), «Фантастические повести» (1961), повесть «Любимов» (1963). В США— «Мысли врасплох» (1966). У Даниэля под псевдонимом Николай Аржак в США были изданы повести «Говорит Москва» (1962), «Искупление» (1964) и рассказы «Руки», «Человек из МИНАПа» (1963).

КГБ долго искало загадочных Терца и Аржака. Арестованы они были лишь осенью 1965-го. В феврале 1966-го Верховный Суд СССР (более значимых дел для Верховного Суда не нашлось) осудил писателей по 70-й статье УК РСФСР «антисоветская агитация и пропаганда»: Даниэля на 5, а Синявского на 7 лет лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима.