Светлейший-6. Шторм над Петербургом

— Пожалуй, — кивнул он. — Я подумал над твоими словами, Алексей. Ты был прав. Матушка знала. Не все, но достаточно. Но Вики… Сестра ни при чем. И я не хочу, чтобы она пострадала. — он глубоко вздохнул. — Я сам себя угробил, Кати мы потеряли… Родители не переживут, если потеряют еще и Викторию. Это моя цена. Я сдам все, что знаю в обмен на безопасность моей сестры.

Кропоткин с интересом склонился ближе, но покосился на Андрея. Сейчас он, как сын великого князя, мог давать подобные обещания. Ведь именно для этого его сюда и отправили. Андрей тоже проходил экзамены и испытания, которые назначал ему мой дядюшка.

— Тебе нужны гарантии, так? — Спросил кузен.

— Я не вправе их требовать и уж точно не смогу проверить, честны вы со мной или нет, — хрипло ответил Павел. — Но я надеюсь на честный обмен.

Андрей кивнул. Я понял, что у него уже был заготовлен ответ для такого сценария.

— Хорошо, вот наши гарантии, Павел Дмитриевич. Виктория Дмитриевна, как и Катерина, с этого момента формально будет находиться под покровительством императора. Она уже совершеннолетняя, поэтому не сможет претендовать на опеку, однако вопрос покровительства будет зафиксирован юридически.

— Старая лазейка, — припомнил я.

У Императорского дома был свой небольшой свод законов. В частности, император имел право взять на себя особое покровительство над любым подданным. Когда Катерина сбежала от Павловичей, дядюшка оформил подобное покровительство и над ней — до момента, как она поступила в Корпус.

В самой империи такая бумажка много не значила, но могла ой как пригодиться за ее пределами. В случае с Катериной она просто демонстрировала серьезность намерений дядюшки, а с Викторией придется и правда пустить эту штуку в ход — в рамках дипломатической миссии.

Павел слабо кивнул.

— Что ж, тогда я готов говорить. Только вытащите их поскорее.

— Что ж, рад, что мы с тобой думаем в одном направлении, — сказал я. — Значит, начнём с самого начала. Расскажи нам о веществе, которое ты принял. Где достал, как часто принимал. Это жидкость или порошок?

Павел пожал плечами, его взгляд стал отстранённым, словно он вспоминал детали.

— Это таблетки. Точнее, капсулы. Довольно крупные. У них твердая оболочка, а внутри жидкость. Какая на вкус жидкость — не знаю, разгрызать нельзя. Важно, чтобы она в целом виде попала в желудок.

Кропоткин достал блокнот и стал делать пометки.

— Какого цвета капсулы? — спросил он.

— Бело-зеленые.

— Ты знал, какой эффект от них будет?

Павел неопределенно пожал плечами.

— Я брал их как стимулятор. Мне сказали, что это стимулятор нового поколения — позволяет на время разогнать свою силу и увеличить ее. Причем чем выше личный потенциал, тем сильнее будет эффект. Мне обещали, что смогу от сапфирного разогнаться до Алмаза.

Мы с Андреем переглянулись.

— Только это?

— Этого уже достаточно, чтобы попробовать, не так ли? — Печально улыбнулся Павел. — Вам, Алмазникам, этого не понять. А вот майор наверняка знает, что я чувствовал. Всегда хочется стать сильнее. Важнее…

Кропоткин деликатно кашлянул и продолжал молча писать.

— О побочных эффектах тоже предупреждали, — добавил Павел. — Все, кто хоть раз пробовал стимуляторы, знают, что ты берешь энергию в кредит у самого себя. И расплачиваешься потом с процентами. Долго восстанавливаться. Отходняк адский даже от обычных психоактивных, а тут тоже никто не лукавил. Меня сразу предупредили, что есть риск выгореть. Поэтому принимать их надо осторожно и редко.

Андрей нахмурился.

— Полагаю, ты принимал их неоднократно.

— Всего дважды. Первый раз дали попробовать небольшую дозу. И я уже через пять минут творил связки на уровне Изумруда! Потом купил еще, сразу две дозы, побольше. Решил оставить на черный день. Меня уже после первого раза, с половины дозы, размазало так, что потом три дня встать не мог. Тогда наврал отцу, что выгорел на тренировке, он маголекаря позвал накачать меня эфиром…

— А второй раз — это как раз в аэропорту, так? — догадался Андрей. — Ты, идиот, выпил сразу обе капсулы?

— Я хотел дать отцу сбежать… Лучше уж было умереть в бою, но сильным, могущественным, чем жить заключенным с разрушенной репутацией. Я же понимал, что если нас схватят, то нам конец.

— Но Алексей тебя спас, — отозвался кузен.

— Не рассчитывайте на мою благодарность.

Андрей сокрушенно покачал головой, но не стал это комментировать. Хочет Павлуша играть в рыцаря печального образа — пусть. Лишь бы говорил много и по делу.

— Вернемся к стимулятору, — сказал я. — Павел, где ты его доставал?

Он повернул ко мне голову и улыбнулся.

— Есть только одно место, где можно найти нечто подобное. И то если очень хорошо поискать. Римский клуб.

Мы с товарищами переглянулись. Вот и знакомые все места.

Место, где собираются богатейшие и влиятельные, куда не проникнуть без приглашения. Клуб, где за закрытыми дверями, по слухам, вершились судьбы. И иногда гибли люди.

— Не знал, что ты поклонник, — сказал Андрей.