Светлейший-6. Шторм над Петербургом

— Прошу прощения, господа, сперва должен доложить дежурному, — не терпящим возражений тоном проговорил охранник и поднял трубку.

— Ну хоть где-то порядок соблюдается, — улыбнулся Черкасов.

— Так учреждение-то военное, — пожал плечами я.

— Вы удивитесь, Алексей Иоаннович, как много хаоса может твориться даже в тех местах, где, казалось бы, все правила должны соблюдаться неукоснительно. Соблюдай люди правила, у меня не было бы и половины той работы, что приходится выполнять сейчас.

Охранник повесил трубку на рычаг и нажал на кнопку. Турникеты приветственно распахнулись.

— Прошу, господа. — Охранник даже сымитировал виноватый вид. — Вы уж извините за задержку — положено.

— Никаких претензий, — отозвался Черкасов. — Благодарю.

Мы не стали дожидаться лифта и принялись подниматься по лестнице. Дорогу я неплохо знал и быстро ориентировался — сколько раз приходилось здесь бывать.

— Алексей Иоаннович, слышал, у вас в Корпусе на носу аттестация, — сказал экспедитор. — Уже определились, с чем хотите связать службу?

Я обернулся к шедшему позади меня Черкасову.

— Наши пожелания не особенно учитываются, Евгений Александрович. Нас оценивают по способностям и потенциалу. Смотрят, где от нас будет больше пользы — туда и направят.

— И все же. Где вы сами себя видите, скажем, лет через десять?

Честно?

В своей усадьбе в Выборге попивающим чай из термоса на утренней рыбалке — как и планировал изначально. Отпуск у меня или что, в конце-то концов? Возможно, и правда женюсь — нужно передать потенциал наследникам, раз уж он так удачно сконфигурировался в этом теле. Собаку заведу, например. А лучше — двух.

Но пока не наладим работу Спецкорпуса и не воспитаем пару поколений крепких преобразователей, хрен мне, а не рыбалка.

Впрочем, интересно, насколько заскучала бы Ида в наших северных владениях?

— Алексей?

Я тряхнул головой и улыбнулся.

— Пока я просто хочу получить первое звание и хорошенько так зачистить аномалии, Евгений Александрович. Ордена и награды меня не интересуют. А вот эту аномальную дрянь нужно взять под контроль. Или у вас есть другие предложения?

Черкасов хмыкнул.

— Не заграбастай вас Шереметева под свое стальное крыло, я бы мог предложить вам работу в «Четверке». Сдается мне, из вас бы получился неплохой экспедитор. Так что когда победите последнюю аномалию, подумайте. У нас всегда весело.

— О, это я уже понял.

Дежурный врач встретил нас на входе.

— Ирин, проводи посетителей к Павлу Дмитриевичу, — распорядился он, сверившись с документами. Его удивленный взгляд упал на пакет с маской, которую я держал в руках.

— Прошу за мной, господа.

Медсестра с холодным и откровенно усталым выражением лица проводила нас в конец длинного коридора. Нужную нам было нетрудно опознать — возле дверей дежурили двое гвардейцев в униформе стражи зимнего дворца. Меня всегда забавляло, что их подбирали еще и по внешности, словно калибровали. Все рослые, с гренадерским размахом плеч, а эти еще и с ранговыми перстнями.

Стражи смерили нас холодными взглядами, но, заметив удостоверение Черкасова, лишь слегка кивнули, давая понять, что можем пройти.

Медсестра постучала и, не дожидаясь ответа, приоткрыла дверь.

— Павел Дмитриевич, добрый вечер. К вам посетители.

Мы вошли в небольшую, но комфортабельную палату — Павла перевели из интенсивной терапии в обычную, но одноместную. Стены были выкрашены в нейтральный пастельный цвет, кровать стояла у окна, из которого открывался унылый вид на внутренний дворик.

На столе у изголовья — графин с водой, нетронутый поднос с ужином, стопка книг и несколько листов бумаги. Пользоваться средствами связи подследственному было запрещено.

Павел сидел в кресле, повернувшись к окну. Увидев нас, он медленно поднялся, и я заметил, что его движения стали немного увереннее по сравнению с нашей последней встречей. Лицо его, всё ещё бледное, больше не выглядело настолько болезненным, а в глазах снова загорелась какая-то мрачная искра.

— Ну конечно, Николаев, — проворчал он вместо приветствия. — Куда же без тебя, ты же у нас в каждой бочке затычка.

— И тебе не хворать, Павлуша, — улыбнулся я. — Не скажу, что рад тебя видеть, но мы по делу.

Павел презрительно хмыкнул.

— И кто это с вами, Алексей Иоаннович? — его голос прозвучал холодно и с едва заметной издёвкой.

— Евгений Александрович Черкасов, экспедитор Четвертого отделения, — спокойно представился он и шагнул вперед. — Павел Дмитриевич, я должен задать вам несколько вопросов.

Узник криво усмехнулся.

— О, великая и ужасная «Четверка»! Ваши коллеги уже бывали здесь не раз, господин Черкасов. Если вам что-то нужно выяснить, спросите у них.

Я покачал головой.

— Ты всегда был высокомерным хамом, Павел, но сегодня превосходишь сам себя. Что, больничная еда настолько надоела? Так это легко исправить. Впрочем, тюремное меню тебе понравится еще меньше.

Княжич крови снова смерил меня презрительным взглядом.

— А ты поиздеваться пришел, Николаев? На моих костях топчешься? Еще не надоело упиваться собственным триумфом?

Я равнодушно пожал плечами.