Светлейший князь 2

Первым делом я осмотрел раненых, иподиакон просто получил по голове, несколько синяков и все проблемы, неделю две поболит и пройдет. А вот у незнакомого монаха были сломаны кости левой голени. Переломы были вообще-то несложными, надо было обезболить и наложить шины. Но переломы были явно не свежими, раненый был истощен и очень слаб. Мы отнесли раненого в одну из хижин, ему дали мой обезболивающий коктейль и он заснул.

Я еще раз спокойно осмотрел его ногу и наложил лангетку, жестко зафиксировав её. Оставив раненого на попечении одного из охотников, я поспешил в хижину, где расположились наши освобожденные посланцы. Вместе с ними были двое батюшек с женами и хорунжий Рыжов с женой и тестем. К моему удивлению все спали, даже маленькое дите одной из матушек.

Иподиакон Павел с виноватым видом показал мне полупустую баклашку, где было мое обезболивающее зелье.

— По десять капель, ваша светлость.

— А дитя тоже напоил?

— Нет, ваша светлость, мать заснула и оно тоже.

— Пусть спят, вы мне можете рассказать, что случилось?

— Могу, сна у меня совсем нет.

Наши посланцы удивительно быстро и без проблем добрались до Саянского острога, а затем и до Абаканского, но там их для начала посадили в холодный погреб на хлеб и воду. Заточение длилось недолго. Через три дня один из иркутских купцов, случайно оказавшийся в Абаканском остроге, признал Леонтия и после долгого разговора решил помочь Леонтию. Чутье подсказывало ему большие барыши с этого рискованного дела, тем более что аванс Леонтия очень его впечатлил. Ревень еще очень ценился.

Иподиакону Павлу дали казачков для охраны. Владыки Варлаама в Красноярске не было, а вот его посланец ждал в недавно построенном каменном Воскресенский соборе Красноярска. Через три недели Павел был у Владыки Варлаама, через три дня был рукоположен в священнослужители и тут же был отправлен в обратный путь. Вместе с ним ехали иеромонах Иннокентий и два иерея с матушками, отец Серафим и отец Никодим с матушкой и новорожденным сыном.

В Абаканском остроге кипела бурная купеческая жизнь, обоз из двадцати саней почти был готов тронуться в путь. Ждали только возвращения уже отца Павла. Тронулись на следующий день. Неожиданно хорунжему Рыжову приказали сопровождать обоз и мало того с ним поехал его тесть, а по дороге присоединилась и жена.

Леонтий в купеческой среде считался большим везунчиком, но здесь его оторопь брала от такого везения. Всё складывалось просто как в сказке.

Везение закончилось на третьи сутки после выхода из Саянского острога. Ночью налетели какие-то тати, возниц кого убили, кто разбежался. Приказчик иркутского купца был схвачен вместе с несколькими возницами. Один из мужиков после мордобоя выложил все на блюдечке с золотой каемкой, главарю татей.

Отец Иннокентий и отец Павел были то же избиты, отцу Иннокентию еще и ногу сломали. Бандитский атаман решил сорвать, как стали говорить позже, джек — пот. Он решил идти до Уса и там получить с нас золото за обоз. Но аппетит приходит, как говориться, во время еды. В процессе атаман решил совершить еще и набег на наше расположение. Цена вопроса опять же желтый металл.

Новоиспеченный отец Павел замолчал, рассказ его утомил, да и не совсем приятно было все рассказывать.

— В какой-то момент вера в благоприятный исход меня покинула, особенно когда эти негодяи стали грозить сжечь письмо Владыки и все им посланное, — отец Павел горестно поник головой.

— Митрофан, — позвал я. — Негодяев обыскали?

— Обыскали, ваша светлость.

— Письмо и все остальное нашли?

— Нашли, ваша светлость, нашли, — в хижину зашел Ерофей. — Страх у негодяя все-таки был, не рискнул ничего тронуть.

— И слава Богу, Ерофей Кузьмич, и слава Богу.

Капитан помолчал, с улыбкой посмотрел на спящих. Спящий Панкрат был похож на ребенка.

— Что с приказчиком и негодяями будем делать?

— Приказчику как обещано, заплатим золотом, пусть с возницами возвращается, — Ерофей недоверчиво покачал головой. — Думаешь возницы не устоят и соблазняться на золото?

Ерофей развел руками, типа не знаю.

— Им про золото знать не надо. А как с негодяями не знаю, — Ерофей хитро прищурился и предложил свой вариант.

— А пусть святые отцы решают. Отцы проснуться и пусть идут татям души терзают.

Священники как один проснулись через час и дружно пошли терзать души пленным татям, раненого иеромонаха отнесли на руках. А вот тесть мой, Лонгин и Панкрат с семейством спали до утра.

Проснувшийся ранним утром Леонтий, увидев меня, разрыдался.

— Не чаял, ваша светлость, увидеться. Как же вы сюда дошли?

— Старались, Леонтий Тимофеевич, старались.

В устье Тепселя простояли еще сутки, женщины после всех потрясений были не транспортабельны. Татей отпустили на все четыре стороны и они как говориться впереди паровоза побежали вниз по Енисею. Всем им было велено сдаться властям. Тело убитого атамана бандитов я приказал похоронить в лесу на берегу Тепселя, тщательно осмотрев его..