Светлейший князь А. Д. Меншиков в кругу сподвижников Петра I

От коменданта зависело обеспечение строительства рабочей силой. Как справедливо отмечал А. И. Богданов, строительные работы на постоялых дворах велись силами петербургского гарнизона[387]. В дополнение к петербургским солдатам в процесс создания зданий и прилегающей к ним инфраструктуры, поиска и доставки необходимых материалов[388] вовлекались иные военные формирования (гарнизоны близлежащих ингерманландских городов, действующие отряды армии)[389]. Имея в своем подчинении гарнизонных солдат и офицеров, Я. X. Бахмеотов вел счет привлеченных к работам формирований. Он – а иногда и контролировавший его М. М. Голицын – регулярно посылал А. Д. Меншикову табели с указанием численности, должностного состава занятых на строительстве военных, отмечал характер выполняемых ими работ[390]. В ряде случаев комендант вынужден был перенаправлять солдат, находящихся у постоялых дворов, к строительству других объектов (каналов, царских резиденций, бечевника и т. д.). Перетасовки рабочих рук Я. X. Бахмеотову не нравились. Как он отмечал в письме А. Д. Меншикову, они шли в ущерб ходу строительства, так как оставшихся солдат и офицеров для осуществления задуманных мероприятий было недостаточно[391]. Комендант следил за своевременной выплатой солдатам и офицерам жалованья, положенного в соответствии выполняемым работам, и обеспечением их мундиром[392].

В марте 1723 г. из Персидского похода (после короткого пребывания в Москве) в Санкт-Петербург вернулся Петр I. Предполагая, что царь соберется осмотреть новопостроенные постоялые дворы, А. Д. Меншиков беспокоился о реакции правителя на проводившиеся работы. Сам он, как указывалось ранее, в городе отсутствовал, поэтому активно призывал столичных информантов (Я. X. Бахмеотова, М. М. Голицына и А. М. Девиера) в своих письмах упоминать о происходящем. По приезде Петр отправился осматривать все имевшиеся на тот момент комплексы постоялых дворов. Я. X. Бахмеотов в четырех письмах от 4, 7,18 марта и 4 апреля передавал А. Д. Меншикову реакцию государя. Суть различных формулировок сводилась к тому, что «…Его величество оные домы похвалял, что очюнь де построены хорошо»[393]. Государь, согласно наблюдениям коменданта, осматривал строительные работы, уделяя внимание деталям, а не только внешнему виду. Например, его интересовали элементы повседневного быта постояльцев, которые в то время жили в домах[394]. Вместе с мнением монарха Яков Хрисанфович извещал князя о похвальных отзывах, полученных от М. М. Голицына[395]. Михаил Михайлович и сам доносил А. Д. Меншикову о царской инспекции. В первый раз (4 марта), как сообщал генерал, он при осмотре государем постоялых дворов не присутствовал «за некоторою своею нуждою» и узнал о реакции Петра из донесений Я. X. Бамхеотова (тот «объявил, яко изволил оные милостиво хвалить»)[396]. 19 марта М. М. Голицын снова писал А. Д. Меншикову, уточняя, что правитель изволил при постоялых домах быть 3 марта и их хвалил, а при прочих работах не был[397].

Не полагаясь исключительно на М. М. Голицына и Я. X. Бахмеотова, князь обратился к генерал-полицеймейстеру А. М. Девиеру (он отправлял практически идентичные письма ко всем троим и в одни числа[398]) с просьбами своевременно сообщить о мнении государя относительно постоялых дворов тем более что генерал-полицеймейстер еще в 1722 г. по собственной инициативе делился с ним впечатлениями о строительстве. Тогда Антон Мануилович передавал: «…а что на прежней почте вашей светлости доносил, что здесь снег начался идти, но токмо оной после того вскоре пропал и не долго стоял, а ныне пока обстоят изрядные морозцы, и сего числа камендант господин Бахмеотов звал нас на новоселье в новопостроеныя по приказу вашей светлости домы, и тут я и Андреи Иванович Ушаков и протчия были и веселились и изрядно оныя зделаны»[399]. Об осмотре постоялых дворов Петром А. М. Девиер рассказывал М. М. Голицыну и Я. X. Бахмеотову. 7 марта генерал-полицеймейстер отмечал, что государь строение хвалил, дома ему понравились и, более того, он поделился восторгом с Екатериной Алексеевной[400]. Поскольку письма доходили и отправлялись с небольшой задержкой, то 18 марта Антон Мануилович снова успокаивал князя, что «домами новопостроенными постоялыми зело Его величество веселился и весьма ему нравны»[401].