Светлейший. Отпуск не по плану

— Благодарю за предложение, Алексей Иоаннович, но я предпочту соблюдать правила. Я не имею права вас допрашивать без присутствия родителей или совершеннолетнего члена семьи…

— Очень хорошо!

Мы резко обернулись. На пороге палаты, словно разъяренная валькирия, стояла… светлейшая княгиня. Платиновые волосы разметались по плечам, алое пальто распахнуто, глаза горели ледяным огнем.

— Матушка… — я поклонился.

Особист вытянулся по струнке. С чем-чем, а вот с соблюдением этикета у этих ребят проблем точно не было. Видимо, нам попался весьма законопослушный майор. Хотя легенды об их отделе ходили разные… Поговаривали даже, что Дом со львами имеет столько же этажей под землей, сколько и над ней. И что из подвалов видно Магаданские каторги…

— Я желаю поговорить с сыном наедине, — властно распорядилась княгиня. — После мы непременно обсудим все с вами.

Незаметным для майора жестом я показал матери, что нужно остаться в палате. Она вошла, а следом за ней появились доктор и медсестра — им предстояло вывезти деда. Ну и славно, как раз никто не помешает, хотя проверка на выходе все равно будет.

Княгиня бросилась ко мне и заключила в объятия.

— Леша! Не знаю, расцеловать тебя или стукнуть! — прошептала она. — Я ужасно перепугалась, когда мне позвонил Черкасов. А потом новости об аварии, о Хинштейне… Хорошо, что Лаврентий подсказал, где вас найти.

Я высвободился из объятий и молча переглянулся с доктором, увозившим Святослава Николаевича. Врач едва заметно кивнул, показывая, что все пока что было в порядке.

— Все хорошо, матушка. Мне нужна твоя помощь. Сможешь сделать так, чтобы особисты вызвали меня на допрос позже?

— Легко. Я могу попытаться сделать так, чтобы они и вовсе тебя не вызывли.

— Боюсь, этого уже не получится… Мне просто нужно выкроить хотя бы день-другой.

— Разберусь. Они тебе не угрожали?

— Боже мой, нет, — отмахнулся я. — Все было предельно корректно. Никто не переходил границ.

— Жаль. А то я уже настроилась ругаться…

Я не сдержал смешка. Матушка — это нечто. Вот привыкнешь всегда видеть ее строгой, сдержанной… А потом она внезапно становится нормальной женщиной. В самый неожиданный момент.

Мы направились в коридор, где доктор устало вздыхал, пока особист снова проверял карту и браслет пациента.

— Ни в коем случае не хочу вас оскорбить, господа, но вы здесь надолго? — спросил врач, окинув особистов. — Честное слово, хочется нормально доработать и пойти отсыпаться домой. Я больше суток на ногах.

Сотрудники посторонились, пропуская доктора и каталку. Когда вышла матушка, Константинов снова вытянулся по струнке.

— Ваша светлость… Анна Николаевна…

— Приятно, что хоть кто-то в этом городе еще помнит, кто я, — со стервозинкой в голосе проговорила матушка и уставилась на майора. — Я забираю сына домой. Если желаете с ним поговорить, вызывайте документом в Отделение по всем правилам, и мы согласуем время. Моему сыну еще предстоит подготовка к Испытанию.

Константинов кивнул.

— Разумеется, ваша светлость.

— Благодарю.

Играть — так до конца! Мне требовалось создать у особистов полное ощущение того, что в палате находились именно Костенко.

— В палате лежит дорогая мне дама, — добавил я. — Я бы хотел оставить охрану. Они не станут вам мешать, но мне так будет спокойнее. Это же не нарушит правил?

Майор слегка побелел от такой наглости, но сдержался.

— Только в качестве наблюдателей, ваша светлость. Ваши люди не должны проявлять никакой инициативы, им запрещено пользоваться оружием. Однако я оставлю за собой право призвать их на подмогу, если это понадобится.

— Конечно, — холодно улыбнулась матушка. — Мы просто хотим убедиться, что девушку больше никто не попытается убить. Сегодня мы уже потеряли одного из наших адвокатов, и мне еще предстоит утешать его семью.

А она была замечательной актрисой. Мгновенно вжилась в образ. Впрочем, играть особо не пришлось — прост надавила, где следовало. И это произвело замечательный эффект. Майор кивнул, не найдя возражений.

— Идем, Алексей, — княгиня направилась к выходу, и мужчины расступились, вдавшись в стены. Матушка решительно вышагивала на высоченных каблуках, а полы ее алого плаща взметнулись, производя впечатление на окружающих. Аграфена поспешила за нами.

На сестринском посту нас дожидался Степан Петрович. Несмотря на усталость, доктор с восхищением уставился на княгиню и поклонился.

— Анна Николаевна, ваша светлость… Вы, должно быть, меня не помните.

Княгиня внимательно всмотрелась в его лицо, а затем улыбнулась.

— Зима две тысячи пятого, торжественное открытие нового учебного корпуса больницы для практикантов, — проговорила она. — Вы были в составе студенческой делегации и проводили мне экскурсию.

Святослав Николаевич уставился на матушку с еще большим восхищением.

— Не могу поверить, что вы не забыли…

— Я всегда внимательно относилась к своим обязанностям великой княжны. И мне всегда доставляло особое удовольствие участвовать в действительно полезных проектах. Как дела у вашей больницы? Быть может, вам требуется помощь?