Светлолесье

Травник, в это время мысленно истолокший в порошок редкий камень и перемешавший его с Живой, догадался, что и сам стал жертвой хитрости предприимчивых девиц. Все ясно: его положение в Линдозере улучшилось. Дом справный, дурная слава мельницы позабылась, ремесло и продажа лекарств приносят доход, да и самого травника в городе видят намного чаще. Стоило ли удивляться, что заимодавец, прозорливый человек, проявил настойчивость? Да и свирюлл, который Альдан приобрел по сходной стоимости, тоже был в некоем роде подтверждением достатка.

Оценив размер выставленной на него ловушки, травник поспешил откланяться.

– Куда ты?! – воскликнула Ула, торопливо вставая и словно ненароком заступая проход.

– Сегодня еще есть дела.

– Уж не Яния ли? – Девушка поджала губы и взглянула на сестру в поисках подмоги.

– До встречи.

– Ты так исхудал! Совсем тебя эти пришлые изжили, – участливо, как ей, должно быть, казалось, произнесла Мория.

Сделав над собой усилие, травник смолчал и, отстранив Улу, вышел на улицу.

У дома Дан встретил Косому, которая с заговорщическим видом поманила его за собой. Решив, что дело снова касается коленей, травник со вздохом отправился за ней. Но каково же было его удивление, когда старушка привела его в сарай, где под тюфяком с соломой стоял сундук, какой обычно дают за девиц. Не успел Дан опомниться, как Косома вытащила из него платок, да такой красивый, что даже искушенному глазу было чем полюбоваться: густой, каким-то чудом сохранившийся, багряный цвет полотна был расшит узором из золотых и серебряных нитей, словно луговые травы да цветы затейливо вьются в лучах рассветного солнца.

– Это еще батюшке моему княж Заря пожаловал. Он его от дикого кабана спас, – с гордостью сказала старушка. – Здешние мастерицы так не умеют, тонкая работа. Как бы круто в жизни ни приходилось, достану, и печаль – не печаль. Смотри, будто ветер травы легонько треплет. Так вот, Данушка, прими платок этот заветный в дар.

– Благодарю, но не стану, – ответил ошеломленный Альдан. – Я не могу. Он наверняка очень дорог вам.

И еще ему хотелось добавить, что даже такое сокровище не заставит его жениться на одной из ее внучек. Но старушка, точно прочтя его мысли, усмехнулась.

– Дело твое, как с ним поступить. Я дарю, по доброй воле благословляю.

И Косома с поклоном протянула ему платок.

21 Чужой обычай

Мы с Янией весь день следовали проверенному веками линдозерскому порядку привлечения женихов: месили тесто, по локоть засунув руки в кадушку, раскатывали бесконечные пласты, добела топили печь.

Когда завечерело, искупались в Вороненке. Речная вода должна была очистить от мирского и подготовить к обряду. Так жрецы понимали единение человека с природой. Потом Яния заплела мне косы и подвела глаза сурьмой. Вместе мы вытащили из сумы белую, необыкновенно мягкую льняную рубаху, от которой шел свежий аромат мыльного корня. Длинные рукава и ворот украшала руническая вязь законов, охранительные слова от нечисти и чародеев. Я смеялась, когда затягивала шнурки на зарукавьях.

– Надо отнести пироги в поле, – сказала Яния и вплела мне напоследок в волосы красную ленту. – Там будут смотреть, какие мы из себя мастерицы.

– А твой каравай где?

– Еще вчера испекла с соседками. Заберем его по пути?

Но как бы ни старалась Яния помочь мне с выпечкой, поразить линдозерцев не удалось. Мой каравай получился расхлябанным и подгорелым. Так что в полях, рядом с выпечкой других девушек, я со своей стряпней удостоилась особого интереса.

– Что-то ты не очень-то замуж торопишься, – заметила Мафза.

Я кисло улыбнулась.

Вскоре завели хоровод. Шуршали ткани, развевались ленты, звенел звонкий девичий смех. Но нет-нет да и летел в меня чей-нибудь хмурый взгляд, словно это я была виновата в том, что Дана здесь нет. Но оно и понятно, разве есть у травника время веселиться? Он, должно быть, снова готовил Живу.

Пока никто не видел, я отломила от своей выпечки щедрый край, села подальше от хоровода и начала есть. Не пропадать же добру! Мне еще сегодня всю ночь по лесу бродить. Цветок не жених, его едой да нарядами не приманишь.

Линдозерские парни с удалым гиканьем сошлись в кулачном бою стенка на стенку. Шутливая драка вскоре приобрела иной размах, в ход едва не пошли коромысла, мотыги и дужки от телеги. Подубасив друг друга, парни взялись за распитие княжеских угощений. Сам княж тоже показался на празднике, облагодетельствовал горожан калачами и соленьями. После этого местные певцы трижды пропели ему хвалу и когда уже собирались петь четвертый, властитель крепости откланялся, перед уходом пожелав девицам быть мудрыми, а парням – находчивыми! И чтоб те были находчивыми в рамках дозволенного, отрядил своих дружинников для присмотра за игрищами.

Когда сгустились сумерки, в поле зажгли костры. Я заметила Янию, она стояла с другими девушками и о чем-то болтала. И выглядела очень хорошенькой.