Светлые аллеи (сборник)

Когда я, дрожа от негодования, дописывал этот рассказ, мне вдруг в голову пришла одна мысль. Хотя куда она ещё могла придти? А вдруг меня ни с кем не путают?! И мне стало страшно. И тут ещё старушечий голос неизвестно откуда:

— Эх, сынок, сынок…

Парень из нашего города

Есть ли загробный мир, нет ли его я к счастью не знаю. Родишься ты ещё раз после смерти или нет? Но этот вопрос не принципиальный. Ну родился ты ещё раз, а о своих прошлых рождениях ты абсолютно ничего не помнишь. Так, иногда дежавю промелькнёт и скроется, и снова тихо.

В общем никакой существенной разницы. И главное вопрос: если загробный мир где-то там или где-то здесь существует и имеет какое-то место, то стоит ли в него верить? А то один человек поверил и попал в круговерть событий.

Человека этого звали Петей. Парень как парень. Но стоит с ним выпить чего-нибудь покрепче и поболтать о времени и о себе, то обнаруживалось, что он — тоскливый дятел. Просто овощ. Ни ярких мыслей, ни даже блеклой фантазии, а один какой-то злобный примитивизм. Разговоры на уровне, кто про него что сказал и как он за это ему ответит. Такой склад небогатого ума наблюдается обычно у пожилых глупых баб. Или начнёт разглагольствовать о том, какой он хороший и правильный человек. И всё это намёками. Все, мол, скоты, а он хороший. Или как все девки к нему клеятся, а он ни в какую. Хотя я точно знал, что всё было наоборот. Он ко всем девкам клеился, а они ни в какую. А когда трезвый Петя был парень как парень. И глаза с некоторым умом, и трудолюбивый, и читать умел, хотя ни разу на моей памяти этим умением не пользовался. Жена, правда, ещё его бросила и сошлась с одним паралитиком. Может из-за Петиной тоскливости, а может из-за внешности. А внешностью Петя походил на молодого Гитлера, только без этих фирменных усиков. Переразвитая нижняя челюсть, чёлочку в сторону глаза и голова, напоминающая мяч для спортивной игры регби. Такой вот каприз природы. Наверно всё это действовало на подсознание окружающих, у кого оно было. Коммунисты к примеру у нас в цеху его не любили.

И были у Пети две квартирки, доставшиеся от склеивших ласты родственников. Одну он сдавал, в другой жил сам. И вообще одним везёт на наследства, другим — шиш. Я знавал человека, который с успехом пропил три квартиры и «Фольксваген», доставшиеся ему с разных сторон. У другого, если кто умрёт, то приходится его хоронить за свой счёт, а из наследства лишь неоднократно обоссанный матрац.

А Пете везло на такие дела. Буквально, пёрла масть. И тут для полного счастья внезапно умирает его родственник дядя Паня, малый лет 70 от роду. Одинокий старик. И даже не старик, а пожилой мужчина, крепкий жизнерадостный человек, работавший до последнего дня. Но обнял кондратий и всё — был симпатичный человек, а стало 90 килограмм тухнущего мяса. И его робкие планы жениться, и задушевные спевки в украинском народном хоре, и мотоциклетные с ветерком выезды на рыбалку и даже сало с горилкой — всё осталось в прошлом, а настоящее и будущее не наступило.

Родня дяди Пани под видом детей жила на Украине, а здесь кроме Пети никого. Впрочем Пете он, строго говоря, роднёй и не доводился. Бывший муж умершей тётки. Так что, по крови они не пересекались ни под каким углом, однако своеобразно общались. То Петя к нему в гости придёт денег занять. То он к Пете нагрянет, чтобы деньги вернуть, а Пети нет дома. Вобщем общались.

Завещания дядя Паня после себя не оставил. Видимо даже не догадывался, что он когда-нибудь умрёт. А вот поди ж ты — умер. А может просто психологический бзик — пока не сочинишь завещания, не умрёшь. Не знаю. Я к примеру тоже ещё не написал завещания. Стыдно писать, так как, кроме тёплых стелек, нечего оставить товарищам потомкам. А дяде Пане было что. Ой, было! Вся квартира ломилась от добра, что объяснялось его кулацкими генами и хохляцкой бережливостью. Но с товарищами потомками существовали отдельные проблемы. Дети, хотя Петя отбил им телеграммки, даже не ответили. Так что хоронили дядю Паню за счет производства и за Петин счёт. Из-за этого безутешней Пети не было никого. А похороны удались на славу. Всё было достойно и по— человечески. Даже усопший лежал с каким-то довольным и загадочно — лучезарным видом.

Похоронил Петя с энтузиазмом своего дядю, а на следующую после погребения ночь дядя Паня Пете во сне и пришёл. Не успели закопать, а он уже соскучился. Поговорили они хорошо и задушевно. В основном почему-то о рыбалке. А потом Петя вдруг вспомнил, что дядя Паня-то мёртвый, но почему-то не испугался.

— Ну и как там? — спросил он.

— Ничего, Петенька, доехал хорошо — сладко ответил дядя Паня.

— Куда доехал? — не понял Петя.

— Да на эти курсы, будь они неладны — сказал дяд Паня с бесшабашной улыбкой.

Петя хотел спросить:

— А ты не за мной, дядя Паня, пришёл?

Но вдруг испугался и не спросил. Вернее спросил, но про другое, более насущное:

— Дядя Паня, а можно я твою резиновую лодку возьму?

— Бери, — легко разрешил дядя, хотя при жизни не давал ни под каким видом — Всё бери.

— Всё? — с приятным ужасом спросил Петя.