Светлые аллеи (сборник)

Была у меня знакомая девица. Конечно, ничего особенного, но сердцу не прикажешь — я её терпеть не мог. И все же раза два по четыре раза между нами кое-что было. Потом вдруг узнаю — у неё вышло замуж. У иных не выходит, а у неё вышло. За милиционера замуж. У меня почему-то все знакомые девицы выходят за милиционеров. Просто чумовое поветрие какое-то. Хорошая профессия кстати — тут тебе и взятки, и проститутки бесплатно. Опять же можно любому морду набить и ничего тебе за это не будет. Ну может посмотрят укоризненно недолго и всё.

— Ну и как — спрашиваю её при случайной встрече ночью у себя на квартире — замужество?

Она говорит:

— Замечательно.

«Врёт, — думаю, — если замечательно».

Потом родила эта девица парочку сыновей. В целях экономии времени сразу двоих родила. Милиционер был рад до смерти, даже стрелял из пистолета в луну около роддома. Один сын, со слов девицы, был от меня. Такой вот каприз женской логики.

Но долго жизнь хорошей не бывает. Через два года этот милиционер вдруг ни с того ни с сего стал гулять с подозреваемыми женщинами, и проводить с ними следственные и другие эксперименты. Начались отлучки на ночь, типа он на оперативную засаду (знаем мы эти ночные засады!), следы помады на голове и головке. Одним словом — успешная попытка измены. Я её утешал как мог, но не часто, тем более меня жена тоже подозревает.

Наконец после ряда безобразных сцен и потасовок табуретками они развелись. Девица оттяпала квартиру, добилась алиментов и начала поднимать сыновей. Сыновья поднимались плохо. Они росли хулиганами и ворами, (что вы хотите — милицейские гены). Потом старшенького на много посадили, а младшенький (мои гены!) как-то перебесился, духовно переродился и стал перерождаться материально. Из-за половой неразборчивости у него завелась семья и он стал нормальным работающим парнем с мозолями на всём теле. А жена его стала плодоносить, а в урожайные годы приносила до двух детей с одной утробы.

Как пули в степи свистели годы. Тихой сапой подкралась старость и мы потихоньку стали умирать. Умерла от тройного подбородка моя знакомая девица, из-за растраты застрелился её милиционер, околела от невзгод моя горячо нелюбимая жена, и даже сам я потом безобразно умер от одной остросюжетной болезни, так и не узнав окончания этой изнурительной в своей нескончаемости истории. Истории, конечно, глупой, как и суждено меж людьми.

Нищий

На базаре ко мне подошёл какой-то основательно ободранный жизнью субъект и радостно сказал:

— Не узнаёшь?

Я вгляделся. Щетина и похмельные деформации скрывали черты лица. Синей фигушкой торчал бугристый нос.

— Нет.

— Мы же с тобой в детсад вместе ходили — сказал нищий и сделал попытку меня обнять.

Я отстранился. Странные люди. Мне тридцать восемь лет, а они помнят о детсадах.

— Да, да, — однако сказал я — кажется припоминаю. Вы..? — я сделал паузу.

— Николай — он пожал мне руку — А я тебя не сразу узнал. Думаю, ты — не ты. Пригляделся — ты. А помнишь ты раз, когда зарядку делали, прямо в строю обосрался? Я помню.

Нищий начинал меня раздражать и я спросил:

— Вы в какой детсад ходили?

— В «Алёнушку», что на ремзаводе.

— А я в № 7. И в городе Тбилиси.

— Значит ошибся — легко согласился нищий и перешёл к конкретике, — У тебя пятёрки не будет?

Я дал.

— Спасибо, Слава, — сказал он и исчез в толпе.

— Кто это? — спросила жена.

— Это же Колька, который за тобой в детсаду ухлёстывал. — Не помнишь?

— Не помню — сказала жена, а, когда мы покупали сардельки, добавила, — А он совсем не изменился

Культпоход в театр

В среду у меня неожиданно образовался выходной и я пошёл с моим ребёнком Наташей в театр. На проблемный спектакль «Приключение Буратино». Это я специально, что бы мой ребёнок Наташа хватнул культурки и развивался в нужном направлении и правильном духе.

Чтобы он как-то встретился с прекрасным. Есть из носа я её уже отучил, теперь вот театр. «Пусть почувствует запах кулис, пусть проникнется высоким искусством. Сам я — бестолочь и сплошное бескультурье, не нужно чтобы ребёнок шёл по моим стопам» — так примерно думал я, волнуясь за дальнейшую судьбу дочери. Её будущее виделось мне в оптимистических мажорных тонах с павлиньими оттенками. Вот она среди бутонов и роз играет на белом рояле и не одним, как я, а всеми десятью пальцами. Весенним ручейком журчит музыка. Вокруг в любовном трансе увиваются благородные принцы, за оградой толпятся их белые кони. Хлопают пробки шампанского. Нет мух. На столе колбаса и вдоволь сала. Виноград и бананы. «Позвольте» и «только после вас» доминируют над матом. Вот приблизительно такая симпатичная картинка. Конечно, это всё родительская блажь и такого некогда не будет и не предвидится. Реальная задача — чтобы она не выросла хабалкой, умела краснеть, не понимала матерных анекдотов… Была девушкой как и положено быть девушке — без перегара, без оттянутых нелюбимыми руками грудей и с чистой гордостью. В общем, некоторые меня поймут.