Светлые дни и ночи

– Всё это так, но я горы люблю. Правда больше смотреть на них… А вообще, у меня двоюродная тётка работает здесь в библиотеке и я с детства тут бываю.

– Почему же ты не у неё живешь?

– На квартире? Это исключено. Я не лажу с её вторым мужем. Старику шестьдесят три, язва та ещё. Не пойму, зачем он ей?

– А сколько твоей тёте?

– Пятьдесят два.

Лера задумчиво прописывает поворот и медленно произносит:

– Милая девочка! Не дай бог, чтобы тебе в таком возрасте пришлось решать личные проблемы…

Тема иссякает.

Дорога спускается в узенькую вертлявую долину пересохшей по случаю начала августа речушки, и вскоре попадаются первые частные домики. «Гольф» минует автостанцию, пересекает центральную площадь, углубляется в жилые кварталы пятиэтажек, потом долго едет вдоль железной дороги. Автостоянка загородного пляжа, как всегда в этот час, переполнена. Приходится оставлять машину на дороге, в обществе авто, чьи хозяева предпочитают по утрам отсыпаться.

Инка забегает кабинку для переодевания и появляется оттуда в экономичном бикини желто-зелёной расцветки. Лера скидывает светло-серый дорожный костюмчик без рукавов, в котором вела машину, и остается в белом, со стальным отливом, спортивном монокини «Арена» с ромбиками вдоль тела.

Море лениво плещется о золотистую гальку. Вода прозрачна и бодряща. Лера, по-мужски, не задерживаясь на мелководье, погружается с головой и выныривает не менее, чем через полминуты. Инка, восхищённо глядит на свою новую знакомую. И, тем не менее, не решается последовать её примеру, заходит в воду медленно и боязливо. Она догоняет Леру только почти у самого буйка. Здесь вода кристально чиста и видно дно, колеблющееся под мармеладом солёной воды на неизвестной глубине. Инка медленно дрейфует, держась руками за буёк. Лера, запрокинув голову навстречу солнечному свету, лениво колышется на воде крестиком, поддерживая себя на плаву без единого движения. Её соломенные волосы веером рассыпаются вокруг головы. Спустя несколько минут она грациозно переворачивается и, гибко уйдя под воду, всплывает точно рядом с Инкой. Теперь они обе держатся за тяжёлый неповоротливый стальной буй.

– Расскажи мне, Инка, откуда ты, чем занимаешься?

– Я из Москвы. Перешла на третий курс архитектурного. Вот собственно и всё. Лучше вы, Лера, расскажите мне что-нибудь про вас с Климом.

– В следующий раз обращайся ко мне на «ты». Обожаю фамильярничать.

– Хорошо.

– Ну что тебе рассказать? На самом деле, моя история ненамного длиннее твоей. Сама я ленинградка. Но училась в Москве, в Первом Медицинском.

– А разве в Питере нет медвуза?

– Да есть, конечно. Это, знаешь, время такое было, считалось модным куда-то уехать от родителей, самостоятельно выстраивать свою взрослую жизнь… Бред, конечно. Спасибо папе с мамой, есть у меня всё-таки голова на плечах, не то наломала бы дров. Ты наслышана, должно быть, какова житуха в общежитиях?

– Не без этого… А с Климом ты познакомилась, когда он тебя в павильон приглашал?

– В смысле, в студию?

– Ну да.

– Нет, что ты! Он тогда конечно уже фотографировал, но всё больше детские садики. Ну свадьбы ещё… А познакомились мы с ним на процедурах.

– На каких таких процедурах?

– Мы же с ним ещё и спортсмены.

– Вот как? Ты, наверное, плавала?

– В самую точку. Первый разряд. Можно было и лучше выступить – да некогда было тренироваться, теперь же жалко, что так сложилось. Упустила своё время…

– А Клим?

– О! Он мастер спорта по прыжкам с шестом. Я так и не смогла понять, как он это делает… Бежит-бежит и хоп! Уже на пятиметровой высоте…Так вот, умудрились мы с ним как-то раз одновременно травмироваться. Прописали нам по десять сеансов электрофореза с новокаином через день, а тут ещё совпадение, что удобно нам было ходить в одинаковое время. То он после меня, то я в очереди за ним. Стали здороваться, а раз, наверное, на шестой не выдержали – познакомились. С тех пор он меня всё время без очереди пропускал. Смешно было. Дай, говорит, телефончик. Нет у меня, отвечаю. Ну, тогда адрес. Несколько месяцев встречались, а он всё не верил, что в общаге живу. Думал, что подкалываю. А как убедился, так сразу замуж позвал. Негоже, говорит, такой видной девушке в клоповнике прозябать.

Инка с каким-то новым чувством разглядывает эту неординарную женщину, всё больше проникаясь к ней симпатией.

– Жили у Климкиных родителей. А потом в Ленинграде умерла моя бабушка и оставила мне свою старинную квартиру на Съездовской линии. Мы сначала хотели обменять её на Москву, но потом как-то сложилось, что решили насовсем перебраться в Питер. Клим и вырос то профессионально уже после переезда…

– А ты сейчас чем занимаешься?

– Я-то? Да, в общем, ничем. Правда, раньше работала. Анестезиологом на станции скорой помощи. Сумасшедшее было время. Не высыпалась годами. Клим еле уговорил меня бросить всё это. А теперь так… Его личный секретарь, визажист, ну может быть ещё и менеджер. Переписываюсь по электронной почте с заказчиками. Договариваюсь, улаживаю, торгуюсь. Клим печатается только в Европе. Вот, второй язык пришлось выучить: итальянский.

– Интересно вы с Климом живёте…