Светлые дни и ночи

«Хорошо же моей Элечке, – вспоминает Анна, – вот уж кто точно может спать до самого вечера и никого не стесняться!»

Валентин тих. Его разбросанные по простыне конечности то и дело попадаются то под ладони, то под коленки. Но он не просыпается. Анна со щёлкой на одном оке сползает с дивана и шарит тапки. Затем подходит к трюмо и сквозь полуоткрытые глаза пытается разглядеть шурум-бурум на голове. Ей долго не поддается наведение резкости. Попытка сосредоточиться приводит к странной тупой рези в глазах. Ба! Она забыла перед сном снять цветные контактные линзы! Скорее, пока не проснулся Валентин!

Анна страшно волнуется. Она боится, что ещё что-то сделала не так. Вхолостую перебирает в памяти всё, что приключилось с ней вчера и её смутная тревога усиливается. Чтобы что-то делать, она решает принять душ. Из горячего крана раздаётся змеиное шипение, но к счастью, из холодного течёт довольно тёплая вода, чтобы под неё залезть. Не вытираясь, Анна цепляет первый попавшийся под руку купальник и залезает в простенькое короткое ситцевое платьице. Производит три движения расчёской, собирает наплечную сумку, состроченную из старых Валькиных джинсов и, наконец, стекает по лестнице на улицу.

Городок живет своей бодрой курортной жизнью. Анна еле переставляет ножки по старинной платановой аллее. Ей так лениво что-либо делать! О чём-либо думать. Прохладный утренний ветерок игриво треплет макушку наскоро успокоенных волос, забирается под подол платья и приятно холодит бёдра. Анна решает присесть на резную скамеечку. Она щурится озорному лучику, нашедшему дорогу сквозь плотную листву, подставляет под него погреться щёчку и тут понимает, что засыпает. Приходится собираться с силами и продолжать путь. Она минует спящее и наглухо закупоренное заведение Геворка и выходит на набережную, весьма мажорную в этот солнечный час.

Старый фотограф предлагает желающим сфотографироваться за пятёрку на фоне моря и деревянной копии парусника в человеческий рост. Анна сдержанно здоровается с ним, так как несколько дней назад воспользовалась его услугами в пику Лере, которая, зарвавшись, охаяла выцветший фотовернисаж, располагающийся на видавшем виды этюднике.

Невдалеке мелко топчется в попытке причалить к пирсу усталый рыболовный бот. Немолодой бородатый моряк в синей беретке и подвёрнутых до колен холщовых штанах ловко принимает конец. Пахнет йодом и свежевыловленной рыбой. Солнечный свет мягок и рассеян, так как над морем висит белёсое марево. Само же море едва подёрнуто рябью и до самого горизонта безупречно бирюзово.

Анна проходит до конца пирса, спускается с него на покрытые водорослями хаотично разбросанные камни, служащие волнорезом. Береговая линия города остается где-то позади далеко выдвинутого в море причала. Глухо покрикивают чайки. Внизу что-то ритмично бухает. Невдалеке, напротив, на кончике мола, отдыхает маяк. Анна выныривает из платьица и, выбрав камень поровнее, пристраивается на ворсистых, прогретых солнцем, замшелых водорослях. Почти сразу её одолевает сон.

Через некоторое время ей снится большая шикарная яхта, уносящая её в кругосветку. Широкая медь спины уверенного в себе капитана. Снежная белизна надутых парусов. Она загорает на кокпите и капитан, изредка оглядываясь на её, идеализированную сном, фигурку, медовым голосом замечает:

– Девушка, так можно и сгореть.

Анна против воли просыпается. Невдалеке от неё на соседнем камне сидит на корточках загорелый молодой человек в шортах и тельняшке. В руке у него уже сложенный, но пока не зачехлённый спиннинг. Смутившись, Анна принимает сидячее положение.

– Да вы не бойтесь меня. Я не кусаюсь.

– Я и не боюсь.

– Я был тут, рыбачил. А тут вы пришли.

– Я не заметила вас.

– Я понял. Но вот уже полчаса, как вы не меняете положения, и я подумал, что…

– Я заснула.

– Ну, вот видите! А под солнцем ни в коем случае нельзя спать.

– Я не знала. Спасибо, что разбудили меня.

– Меня зовут Тимур.

– Ещё раз спасибо вам, Тимур.

Возникает традиционная неловкая пауза. Анна вроде бы поставила точку, но молодой человек не уходит. Напротив, он меняет позу и удобнее располагается на камне, как и Анна, сидя с упором на левую руку.

– А как ваше имя?

– Анна.

– Очень красивое имя. Благородное.

Говорить не о чём. Чувствуется, что Тимур не искушён в беседах с незнакомками. Анна замечает на горизонте ярко-белый борт большого пассажирского теплохода. Молодой человек прослеживает её взгляд и говорит, что это «Шевченко».

– Идёт из Одессы в Батуми, через Сочи.

– Вы все корабли знаете? – интересуется Анна.

– Я в мореходке учился. В Новороссийске.

– А сам местный?

– Не совсем. Я из Краснодара.

– Так это недалеко.

– Да. Но это другой мир.

– Сам из казаков, наверное?

– Не без того, – улыбается Тимур.

Беседу опять тормозит неловкий антракт. Тимур поглаживает зелёный мох, щурит на солнце и, наконец, произносит?

– А у меня тут лодка есть. Хотите – на лодке, да в открытое море?

– А это не опасно?

– С чего вы взяли?

– Ну, вдруг шторм?

– Сегодня скорее море превратится в кисель, чем заштормит.

– Вам виднее, вы – профессионал.

– Ну, так как?