Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки

Свойства магнетита интересовали и врачей; некоторые авторы считали, что его действие можно ослабить (а в некоторых случаях, напротив, усилить) с помощью чеснока, лука или козлиной крови. Одним из немногих, кто, видимо, проводил собственные эксперименты, был Жан де Сент-Аман из города Турне, некогда принадлежавшего Фландрии, а ныне находящегося на территории Бельгии. Жан написал длинный комментарий к одному из самых популярных медицинских учебников, руководству по лекарственным средствам, известному как «Антидотарий Николая». В самом конце он анализирует рекомендацию лечить отравления мясом змеи тайрус, которая, как утверждал Жак де Витри, водится недалеко от Акры, в районе Иерихона, и якобы способна нейтрализовать яд. Как, спрашивает Жан, змеиная плоть вытягивает яд из пациента? Каким образом плоть змеи препятствует накоплению в теле отравляющего вещества, но яд самой змеи при этом внутрь не попадает? Чтобы ответить на эти заковыристые вопросы, Жан проводит аналогию со способностью магнетита притягивать железо, а далее углубляется в рассуждение о полярности магнитов, основываясь на опыте, в котором магнит помещается в крутящуюся яичную скорлупу, наполненную водой. Жан заметил, что северный полюс магнита притягивается к южному, и подчеркнул, что полярность иглы компаса можно поменять, определенным способом потерев ее о магнит. Он предположил, что «в магните отразился весь мир», имея в виду, что в основе этого феномена может лежать какое-то из свойств Земли[394]. Однако общепринятым оставалось мнение, будто игла компаса указывает на Северный небесный полюс.

К середине XIII века магнитные свойства стали горячей темой для обсуждения в трудах по натуральной философии, о них писали, в частности, и Фома Аквинский, и Альберт Великий. Магниты все чаще фигурировали в поэзии тех лет. Рассказывались истории не только об удивительной способности магнитов указывать путь морякам, но и, напротив, о том, что магниты могут потопить судно, вытянув из него все гвозди, которыми скреплены доски. К тому времени как Пьер де Марикур, или Пьер Паломник, ученый и воин из Северной Франции, в 1269 году взялся за трактат о магнитных свойствах, к его услугам был уже обширный свод знаний. Пьер дополнил его новыми содержательными экспериментами по изучению полярности, описав использование как жидкостного, так и сухого компаса и предположив, что с помощью магнитов можно построить вечный двигатель. Кроме того, Пьер описал качества, какими должен обладать хороший экспериментатор. Одного только внимательного изучения книг, считал Пьер, явно недостаточно:

«Мастеру этого дела надлежит знать природу вещей, быть осведомленным о небесных движениях, и вместе с тем надлежит ему прилежно заниматься ручным трудом, чтобы посредством своего труда продемонстрировать чудесные действия, ибо благодаря такому прилежному занятию ему ничего не будет стоить исправить ошибку, которую он во веки не исправил бы при посредстве одной физики и математики, сам не владея ручным трудом. Ведь в делах тайных нам весьма нужна ручная сноровка… так как много есть такого, что подвластно разуму, но что нельзя осуществить иначе как при помощи наших рук»[395].

Сжатое, структурированное «Послание о магните», написанное Пьером, пользовалось заслуженной популярностью и до конца Средних веков не имело себе равных. Наряду с трудами по математике, оптике и астрологии мы обнаруживаем его в библиотеках самых разных университетов и монастырей, есть оно и в манускрипте из приората Мертон, с которым мы познакомились в предыдущих главах[396].

Как всем известно, Джеффри Чосер был проницательным наблюдателем и оставил нам достоверное описание обыденной жизни, какой она была в дни Джона Вествика. К тому же в годы Епископского крестового похода он служил в Лондонскому порту таможенным надсмотрщиком по шерсти, коже и мехам и ежедневно встречался со многими купцами и мореходами. Однако, описывая своих паломников в общем прологе к «Кентерберийским рассказам», Чосер снабжает умного и благородного Рыцаря кольчугой, образованного Студента – книгами, но суровому, выдубленному ветрами Шкиперу Чосер не дает ни компаса, ни карты: