Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки

Солнце всегда следует по одному и тому же пути, обходя за год все зодиакальные созвездия. Этот путь называется эклиптикой, потому что новая или полная Луна, приблизившись к нему, может вызвать солнечное затмение. Два основных круга – эклиптика и небесный экватор – расположены под углом, приблизительно равным 23,5 градуса. Вы же еще не забыли, что вращение небесной сферы, восходы и заходы – это то, чем мы измеряем время? Когда Солнце, двигаясь по годовому кругу, пересекает экватор, – это случается в точках равноденствия – оно располагается к нему под максимально острым углом: следовательно, его угловая скорость относительно экватора ниже, а сутки в периоды равноденствий – короче. Через три месяца Солнце достигнет самой дальней от экватора точки, коснувшись тропика Рака (в день летнего солнцестояния) или Козерога (в день солнцестояния зимнего), а затем покатится назад к экватору (что и наблюдал Джон Вествик на восходе над рекой Вер). Во время солнцестояний эклиптика расположена параллельно экватору, и сутки становятся длиннее.

Рис. 2.10. Эклиптика с зодиакальными созвездиями, наклоненная под углом 23,5 градуса к экватору

Разница в длительности суток может достигать 30 секунд в день, которые, суммируясь, в определенные периоды года сдвигают среднее время на четверть часа относительно истинного солнечного времени; это отклонение сегодня известно как «уравнение времени». Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему самый ранний заход Солнца наступает за несколько дней до зимнего солнцестояния и почему рассвет в Северном полушарии вплоть до начала января наступает все позже? Причина как раз в быстром изменении уравнения времени. В Средние века это хорошо понимали, и Ричард Уоллингфордский пытался воспроизвести все эти закономерности на своих часах. На вызов времени он ответил потрясающим достижением инженерной мысли и ремесленного искусства: овальной шестерней, на которой в строго определенном порядке размещался 331 железный зубец. Под аккомпанемент медленного одиннадцатисекундного боя часов монахи могли наблюдать, как звезды движутся по кругу вправо, увлекая за собой Солнце, которое медленно продвигается в обратном направлении, совершая свой годовой путь по эклиптике.

Механические часы свидетельствовали могущество того, кто владел ими, повелевая каждым поворотом мирового колеса. Неудивительно, что власти столь отдаленных друг от друга городов, как Руан и Страсбург, Берн и Прага, тут же принялись заказывать себе часы, хоть и далеко не такого сложного устройства, как те, что были в Сент-Олбансе[116]. С тех самых пор и до наших дней часы остаются символом власти. На предложение остановить Биг-Бен, знаменитые часы Вестминстерского дворца, которым предстоял длительный (четырехлетний) ремонт, британские парламентарии, привыкшие голосовать под его неумолчный бой, отреагировали воплями протеста. В глубине души они чувствовали, какое негативное впечатление произведет затихший Биг-Бен, особенно во времена, когда в стране и так неспокойно[117]. А вот для монахов Сент-Олбанса часы символизировали не столько власть, сколько безукоризненную цикличность мира, созданного Богом. Братья видели, как вращаются стрелки часов – так же неуклонно, как сменяют друг друга времена года; наблюдали, как Солнце пересекает экватор и направляется к северу, а весна переходит в лето.