Светлый импульс

Уже через пару минут, они с гиканьем догоняют и ловят меня, а затем тащат назад, к магазинчику. А потом и вовсе, поднимаются со мной наверх, приговаривая, что даже такому конченому трусу, как я, будет не страшно постоять на крыше, или даже прыгнуть с неё. Ведь на это способны даже самые жалкие и бесполезные создания.

Я с самого начала знал, что ничем хорошим моё появление около них не кончится, и потому не очень-то удивлён. Тело зажато, все мышцы так сильно наряжены, что я даже не в силах сопротивляться, не могу врезать хоть кому-то из них в ухо. Да что там – ни ругательства и проклятия, ни даже жалкие просьбы не вырываются из моей глотки. Я будто связан, закован в футляр, заколдован, заморожен, и заранее разбит об жёсткую водную гладь.

Меня поднимают на руки, раскачивают, готовясь бросить в воду, и я до конца даже не верю, что это происходит со мной.

– Оставьте его в покое, – вдруг громко кричит Дженнис, решительно распихивает стоящих на краю парней, выдирает меня из их рук. – Стоило мне только спуститься вниз, чтобы отлить, как вы учинили очередную чушь! Вы подумали своими жабьими мозгами о последствиях? Что с вами сделают за покалеченного сына Магистра?

Его слова отзываются в моём сердце с болью. Вроде бы я спасён, но только потому, что по недоразумению прихожусь сыном влиятельному человеку.

Но Дженнис продолжает удивлять:

– И вообще, сволочи охреневшие, десять на одного, это тупо и трусливо. Позорные зассыхи.

Как ни странно, никто из «зассых» не рвётся начистить ему лицо за такие слова. Хоть их и больше, но они трусливее его. И ответить на его слова им нечего.

– Идём, Ингрис, – Дженнис тянет меня за рукав и уводит в сторону, на противоположный край крыши. – Покурим, успокоимся, да и спустимся.

Я беру из его рук сигаретку. Вообще-то, курить на Диске строго запрещено, так как эта привычка считается вредной не только для здоровья, но и для окружающей среды. Отец рассказывал мне, что на Земле сигареты совсем другие, они содержат табак, никотин, смолы и кучу другой дряни, но даже там люди не в силах отказаться от них, и чуть ли не половина всего населения является заядлыми курильщиками. Здесь же всё куда безобиднее: берётся высушенный лист от Тракового дерева, в него заворачивается смесь от Толстого кактуса, бискуса и хмеля. Полученную самокрутку поджигают зачарованным огнивом так, чтобы слегка тлела, не затухая. Затем вдыхают дым с чадящей стороны раскрытым ртом, и выдыхают носом. Выглядит это некрасиво, вкус неприятен, запах и вовсе сладковатый и отвратительный, но зато у курящего эту дрянь человека улучшается настроение и самочувствие. И именно это мне сейчас и надо, тут Дженнис прав.

Зажимаю рукой нос, разеваю рот, словно малыш у логопеда, глубоко вдыхаю, и чувствую, как синеватый дымок заполняет мои лёгкие и всё моё тело.

С трудом подавляю кашель. Однако на глазах всё же выступают слёзы. Дженнис понимающе хлопает меня по плечу:

– Ничего. Это с непривычки.

– И чего это он возится с этим тупарём? – раздаются непонимающие голоса остальных.

Они сгрудились в стороне и тоже курят, иногда бросая в нашу сторону неодобрительные взгляды. Моя бывшая подруга, пользуясь тем, что внимание её визави занято другим вещами, берёт его под руку, приближает свою щёчку к его лицу, якобы стараясь дотянуться до чадящей дымом палочки, но на самом деле желая быть к нему как можно ближе. Но тот стряхивает с себя её руки, но затем, одумавшись, обнимает сзади, положив ладони на грудь. Она деланно смеётся, ей явно неловко и неприятно. Остальные ребята одобрительно гогочут.

– Если эта девушка тебе нравится, достаточно вести себя как последний козёл, и она вся твоя, – говорит мне Дженнис.

Я киваю, так как тут глупо спорить.

Только вот Карина не нужна. По крайней мере, в качестве девушки – точно.

Вздыхаю, отворачиваюсь в сторону, чтобы скрыть интерес, и втихаря бросаю на собеседника косой взгляд. Я впервые рассматриваю его так близко.

У него тёмная кожа, тёмные глаза, тёмные волосы, и он очень красиво смотрится сейчас, спокойный, расслабленный, освещенный мягким солнечным светом, окутанный лёгким голубоватым дымом. Мне хочется поблагодарить его за спасение, но я не могу раскрыть рта, и не хочу ещё сильнее унизить себя, хотя, кажется, сильнее уже некуда. Но, к счастью, ему не нужна ни благодарность, ни даже простая беседа со мной, он молча вдыхает дым, не забывая и мне давать вдохнуть, и задумчиво смотрит вдаль, на озеро.

– Этот Ингрис всего лишь жалкий слабак, – говорит за нашими спинами Рочестер, специально повышая голос так, чтобы я точно его хорошо расслышал. – Какой там прыжок с крыши, если он на спортивном занятии на даже дециметр не может от пола оторваться. Тюфяк, позорник, тьфу.

Дженнис сжимает губы и кулаки. Он снова готов защитить меня, я чувствую, знаю это.