Светлый оттенок тьмы

Орест слегка опешил от такого самомнения, и неожиданно развеселился. А что – в любом замке положено, чтобы был скоморох. Этот вполне сгодится.

– Как звать-то тебя?

– Да зови, как хочешь, – махнул крылом птах, а глаза подозрительно блеснули.

– Хочу правду.

– Ну, раз хочешь… Звать меня Черноклюв.

– Как? Да у тебя и клюва-то нет.

– Спасибо! А то я не знал. Говорю же – зови, как хочешь.

– Черноклюв, – хохотал Орест, повторяя имя гамаюна, словно пробуя на вкус, – отец с матерью твои, видать, с юморком.

– Еще с каким, – пробурчал Черноклюв, – да только не они мне имя давали. Подкидыш я.

– О, стало быть, ты и не знаешь, чьих кровей? Скверно.

– Да мне и не особо интересно, – солгал гамаюн.

– А покровители тебя, видать, не сильно жаловали? – прищурив глаз, спросил Орест.

– Гамаюнов мало кто любит, – грустно сказал Черноклюв, – но обещаю не сильно докучать болтовнёй.

Орест хмыкнул – должно быть, не сильно поверил. Но, по крайней мере, не прогнал.

Он выбрался на берег и стал одеваться. Гамаюн с интересом наблюдал, как Орест натягивает, не глядя, перепачканные штаны и помятую рубаху. Похоже, его не сильно заботило, что он выглядит не лучше, чем деревенский сброд. И это было весьма необычно для знатного мужа. Любой волхованец уже бы ворчал и непременно отправил бы гамаюна за десятком слуг, чистой одеждой и брадобреем. Впрочем, бороды у княжича не было, однако волосы выглядели весьма потрёпанными.

– Хорошо! – мечтательно потянулся Орест, подставляя лицо полуденному солнцу, – есть хочу.

– В замке, небось, уже обед, – заметил Черноклюв.

– Не поверишь, ещё ни разу не обедал в замке.

Орест пробежался взглядом по полю, заметил несколько торчащих из густой травы ушей, и послал в них колдовской морок. Уши дрогнули и исчезли.

– Неси добычу, – велел он Черноклюву.

Гамаюн удивился, но ничего не сказал. Подлетев к тому месту, откуда ещё недавно было видно уши, он обнаружил три бездыханных заячьи тушки, подцепил их когтями и принёс хозяину.

Орест уже успел развести костёр. Он забрал у Черноклюва тушки, ловко содрал шкуру, затем потянулся к поясу и, не обнаружив там меча, хлопнул себя по лбу.

– Ну почему всегда так! Я обязательно что-нибудь теряю.

– В деревне ловкие кузнецы. Выкуют тебе новый меч.

– Ага, – с досадой сказал Орест, – меч владык из особой стали. Отец сразу заметит и поймёт, что опять потерял.

– Неужто ты собрался вернуться в Межгорье? – обрадовался гамаюн.

– Да нет. Просто он когда-нибудь приедет меня навестить.

– Надеюсь, это будет скоро.

Орест фыркнул. Встал, подошёл к ближайшему дереву, выломал две здоровенные ветки, нанизал на них кроличьи тушки и подвесил над костром.

– На что тебе сдался мой отец? – спросил он гамаюна.

– Здесь почему-то его боятся.

– Его везде боятся. Но в Равнинах? Откуда здесь вообще про него знают?

– Вот этого не ведаю.

– Не ведаешь, откуда знают, но уверен, что боятся? Что-то ты темнишь, Черноклюв.

– Я слышал разговоры, – осторожно сказал птах, не сводя глаз с подрумянившейся крольчатины. Рот наполнился слюной, а желудке началась буйная пляска.

– Держи.

Черноклюв не поверил своим глазам. Орест протягивал ему отменный кусок зайчатины. Мягкое белое мясо, еще сочившееся кровью, как раз такое он любил больше всего и украдкой таскал со стола прежних хозяев, когда они, наевшись вдоволь, переставали обращать внимание на еду. Обычно оно уже успевало изрядно остыть, но это! С пылу, с жару, да ещё и самая вкусная мякоть с заячьего бедра!

Черноклюв, не стесняясь, налетел на угощение и проглотил, смакуя каждый кусочек. Орест, с усмешкой, отдал ему часть тушки, а сам неторопливо жевал свою.

Ящер разлёгся прямо перед костром, с грустью рассматривая пламя. Голубенькие язычки плясали, отражаясь в чёрных глазах.

– Тебе мало было моего коня? – спросил Орест, но всё ж бросил ему сырую тушку. Сахо проглотил её, как комара, и завилял хвостом. Но княжич больше не обращал на него внимания.

– Так что ты там слышал, Черноклюв?

Гамаюн рыгнул и отшвырнул последнюю косточку, которую тотчас же утащила какая-то мелкая зверушка. После сытого обеда вдруг захотелось спать, однако Орест пристально смотрел на него, ожидая ответа.

– Немного, – ответил Черноклюв, вытирая крылом перепачканные жиром губы, – я иногда летаю там, где летать не следует. Сплю, где попало, вот и слышу иногда сквозь сон обрывки фраз.

– Сдается мне, ты хочешь испытать моё терпение?

– Что ты! – воскликнул Черноклюв, – ты не подумай ничего дурного. Упыри тихо ведут беседу, потому что везде шпионы. Но мне удалось услышать, что тебя пока не трогают, потому что боятся твоего отца.

– Какие упыри? – не понял Орест, – почему здесь все только и говорят про упырей?.

– А ты не знал? – недоверчиво спросил гамаюн.

– Про мою жену говорят, что она упырка. Но других я пока не встречал.

– О, мой любезный хозяин! Они повсюду. И поверь, они следят за тобой.

– На что я им сдался? Крови у меня не так много, а вот зубы могу лихо повыбивать.

– Не стоит недооценивать их дьявольское кодло. Их много, и они имеют влияние.

– А как они выглядят?

– Да почти как ты, только белокожие. И без когтей.

– Они умеют колдовать?