Светлым магам вход воспрещен

– Что случилось? – спросил Ристад, характерной хрипотцой в голосе вызывая щекотку где-то под ложечкой. Перед мысленным взором вновь возникла красивая голая спина с широкими плечами и узкой талией. Я даже на секунду крепко зажмурилась, пытаясь изгнать навязчивый образ.

Казалось, что сейчас инкуб в ярких красках опишет страшный беспорядок после местечкового зомби-апокалипсиса, грянувшего в логове нелюдимого брата, но он протянул, то ли насмехаясь, то ли мурча от удовольствия:

– В нашем замке случилась Агнесс Эркли, и я этому искренне рад. Очень любопытная девица.

– Рой, – сдержанно позвал брат. – Я должен волноваться?

– Не о чем, – хмыкнул он.

– Пока?

– Вообще. Никто не собирается обижать рыжую колючку. Уверен, что совсем скоро она спрячет иголки, а малышка Элли наконец покажет нашему братцу, чем темная колдунья лучше шляпницы…

Он побрить, что ли, меня решил, цирюльник недоделанный? Понятия не имею, что задумал инкуб, но, похоже, завтрашним днем посидеть за поучительной книжкой вновь не удастся. Сомнений не было, Хэллрой Торстен, в отличие от брата-мизантропа, знал толк в том, как развлечь, отвлечь и соблазнить девушку.

Я сердито захлопнула зеркальце и вышла из гардеробной. Шейн удалился, ночник был погашен, и сестра притаилась в кровати. Она дождалась, когда я улягусь, и прошептала:

– Агнесс, ты правда не пожалуешься маме?

– Еще подумаю, – тоном строгой дуэньи отозвалась я, конечно, ничего не собираясь ей докладывать. Неосмотрительно наябедничаешь, а потом замучишься маскировать проеденную плешь, что плохо исполняю обязанности дуэньи.

Как нельзя лучше моя теория подтвердилась с утра. В окно вовсю светило солнышко, распугивая под мебель глубокие тени. Кэтти еще спала сном младенца, а я воспользовалась свободной минутой и вытащила из дорожного сундука почтовую шкатулку. Кристалл на крышке истерично мигал, давая понять, что нас с сестрой давным-давно дожидалось послание из дома.

Стоило распахнуть шкатулку, как изнутри вылетел целый ворох записок. От неожиданности я даже вздрогнула. Проверила всего пару последних посланий. Похоже, матушка находилась на грани нервного срыва, нюхала соли и уже упаковала домашние туфли, чтобы ехать к будущим родственникам и лично разыскивать дочерей. Особенно младшую.

Вытащив из стопки в секретере маленький белый листик, я коротко написала, что мы благополучно добрались до дома Торстенов, и, не придумав, как половчее соврать о сумасшедшем доме, что здесь творился, процитировала сестру, мол, нас встретили как родных, мы исправно улыбаемся и ни разу не вытерли руки о скатерть. В общем, ведем себя согласно матушкиным наставлениям. Аккуратно сложила послание пополам, поместила в шкатулку и закрыла крышку. Кристалл вспыхнул и погас, давая понять, что записка переместилась в родительский дом.

С чувством выполненного дочернего долга я хотела подняться со стула, но прозрачный камень вновь замигал. Походило на то, что мама не выпускала почтовую шкатулку из рук. Наверное, прятала под подушку, а потом за завтраком ставила возле тарелки.

«Агнесс, не будь скупой на слова! – укорила меня матушка. – Точно ли дела идут хорошо?»

«Более чем», – еще короче уверила я.

«Пусть напишет Кэтти», – сухо велела родительница, догадываясь, что от меня, в отличие от Катис, все равно не дождется живописаний каждой божественно проведенной в семье Торстен минуты. Боюсь, если все начать рассказывать, у матушки встанут дыбом волосы, потом ни одну шапку не натянет и шалью не покроет.

Нестор на завтрак не явился, что совершенно не удивляло. Он или превращал логово в неприступную крепость на случай навязчивых гостей, или же пытался выловить хвостатую четвертушку курсового проекта.

Впрочем, и без некроманта за столом царила удивительно озверелая атмосфера. В роли мизантропа выступал темный властелин, видимо, с непривычки испытывающий похмельные муки после ночных возлияний бабкиной сивухи. Кажется, сегодня он был способен убить острым как бритва взглядом даже летящую муху. К счастью, зимой насекомые спали, а все собравшиеся за столом угрюмо молчали и не жужжали. Очевидно, боясь, что разговор случайно вильнет на тему вчерашней зомби-вечеринки у Нестора в комнате. Я даже испытывала неловкость, что не мучилась обычным приступом дурного настроения. В голове крутилась идиотская мысль, что утреннее раздражение, как насморк, передавалось по воздуху и мне удалось незаметно перезаражать всех окрестных ведьмаков.

– Сегодня в городе проходит ярмарка, – в удрученной тишине проговорил Ристад, обращаясь ко всем сразу. – Кто-то из семьи должен присутствовать. Почему бы вам не съездить?

Дурак понял бы, что нас всей компанией сплавляли из замка.

– Что скажешь, Кэтти? – подхватил Шейн, страшно обрадовавшись возможности слинять хотя бы на пару часов.

Со вчерашней ночи сестра вела себя как шелковая и посмотрела в мою сторону, спрашивая разрешения. Угроза пожаловаться маменьке имела поистине ошеломляющий воспитательный эффект! Знала бы – пригрозила в ту ночь, когда Кэтти в красном безобразии металась по коридору и не давала мне спать.

– Хорошо, – уронила я.