Светлым магам вход воспрещен

– Не сбегай! Слышишь? – заторопился Хэллрой сгонять за набором соблазнителя. Что характерно, перемещаться внутри замка он действительно опасался, топал собственными ноженьками по дорожке из мелких плиток. Вдруг он обернулся с чарующей улыбкой, от какой наверняка дамы падали без чувств, а приходя в себя – бросались с поцелуями:

– У тебя уже было свидание в зимнем саду?

– Нет, – покачала я головой.

– Я счастлив, что стану первым, – бросил он двусмысленную фразу, приправленную еще более двусмысленно-жарким взглядом, и, унося с собой бокал с парой капель любовного зелья, скрылся за цветущими кустами.

Выждав некоторое время, со спокойным сердцем я сбежала из оранжереи. По дороге в спальню даже не пришлось накидывать ненавистный полог невидимости, чтобы спрятаться от вездесущего блондина. Когда я вошла, дремавший Шейнэр вскочил с кровати спящей невесты и вперил в меня долгий умоляющий взгляд.

– Кэтти выглядит очень бледной и слабой…

– Нет, ты не останешься спать в наших покоях, – догадалась я, к чему ведет жених.

– Мы же с ней почти женаты!

– Да, но почему ты не берешь в расчет меня? – возмутилась я. – Мы с тобой тоже почти женаты?

– Ты можешь поспать в моей комнате! – выпалил он. – У меня кровать шире, места больше, никто не храпит.

– Когда ты не спишь в нашей спальне, у нас тоже никто не храпит, – заметила я.

Вообще-то, идея сбежать в комнату Шейна не сказать чтобы была отвратительной. Вряд ли инкуб с ведерком вина и корзинкой клубники завалится к младшему брату в надежде приятно закончить этот суетливый день.

– Понимаешь, сегодня я едва не совершил фатальную ошибку. Чувствую себя отвратительно и не смогу спать вдали от Кэтти! – с жаром исповедался он.

Прелесть какие удобные, избирательные муки совести.

– Если сегодня поменяешься спальнями, я сделаю все, о чем ты попросишь! – зашел он с другого фланга.

Торг мне нравился больше, чем попытки надавить на жалость. Меня никогда не отличало сострадание к доверчивым женихам, верящим чужим наговорам.

– Прекрасно! – щелкнула я пальцами. – Договорились. Если будет кто-нибудь стучаться – не открывай. И не делай никаких глупостей! Ясно?

– Никаких, – с жаром согласился он.

– И на мою кровать ложиться не смей!

– Клянусь, даже не присяду, – поддакнул он.

Спать в платье было ужас как неудобно, поэтому я прихватила любимый цветастый халат и отправилась в спальню к Шейнэру. Закрыла дверь на ключ, быстренько переоделась и скользнула в кровать. Она действительно оказалась шире и мягче. Свечи в лампах зажигались и гасли без ритуальных плясок: достаточно хлопнуть в ладоши. Едва я коснулась головой подушки, как стало без разницы, в чьей комнате ночевать.

Мне снова приснился Ристад. Я была одета в сестрину безобразно-пошлую сорочку, а он – с голым торсом и в красных кружевных панталонах до колен, похоже, из той же самой сорочки. Мы вываливали крапчатого миниатюрного осьминога из огромной, как бассейн, ванны, какой в общежитской купальне отродясь не имелось, и беспрерывно скандалили. Вымокли до нитки и уже собрались устроить магическую дуэль, как кто-то из реальности жарко продышал мне в ухо женским голосом:

– Я пришла тебя утешить, Шейнэр. Поверь, мерзавка Катис тебя совершенно не стоит.

В этом замке мне дадут когда-нибудь выспаться?!

Глава 6. Значит, война

– Спорное утверждение, – хрипловатым ото сна голосом проговорила я в ответ на горячечный шепот.

Взвизгнув, Элоиза отпрянула от меня, как от чумной, с грохотом кувыркнулась на пол и затихла. Снизу не раздалось ни шороха, ни стона. Сотрясение мозга, что ли, получила?

От хлопка в ладоши послушно вспыхнули светильники, пространство озарил неожиданно яркий свет. Хвост алого кружевного одеяния соблазнительницы, покоящийся на матрасе, незаметно пополз вниз. Складывалось впечатление, будто она собиралась или заползти под кровать, или добраться до двери на животе.

– Элоиза, – позвала я, дожидаясь, когда она покажет бесстыжую физиономию. – Ты там домашние туфли ищешь?

Догадываясь, что прятаться не только глупо, но, возможно, губительно, она резко вскочила на ноги, выпятила богатую грудь из низкого декольте, блеснула змеиными глазами и воинственно упрела руки в бока. Уложенные светлые локоны торчали в беспорядке. Заколка, сверкающая драгоценными рубинами, сползла на одно ухо. Просто пародия на черную ведьму! Но больше всего меня поразила сорочка – точная копия той, в которой ночами по пустым коридорам щеголяла Кэтти.

– Как ты посмела забраться в кровать жениха своей младшей сестры?! – вдруг выкрикнула Элоиза, ткнув в мою сторону пальцем с острым алым ногтем, как раз под костюм куртизанки.

– Это был мой вопрос.

– Да, но первая спросила я!

– Смотрю, ты вообще бесстрашная, девочка со змеиными глазами, – восхищенно покачала я головой и с нарочитой медлительностью слезла с кровати. Встала во весь рост и даже немножко на цыпочки, чтобы не уступать ведьме, и тихо спросила:

– Что же страшного совершила Катис, отчего ты нацепила красную тряпку и прискакала утешать лучшего друга?

– Не утешать, а поддержать! – начала она путаться в показаниях.