Светлым магам вход воспрещен

Скрестив руки на груди, он привалился плечом к косяку и с любопытством поглядывал в сторону окна, на фоне которого во весь рост застыла растрепанная от поисковых усилий светлая чародейка. И этой чародейке не удавалось придумать какую-нибудь мерзостную живность, способную обратить ее в бегство и загнать на верхотуру. Свалила бы на курсовой проект Нестора, но все давно догадались, что ни крысы, ни умертвия, ни прочие темные гады меня не пугали. Пришлось отвлечь внимание хозяина неожиданным вопросом:

– А как же гости?

– Поднялись к тетке в башню. Время похоронных подарков.

Неторопливой поступью он приблизился к окну, встал в полушаге.

– Не это ищешь?

Между пальцев блеснула знакомая золотая стрекоза, и на секунду меня пробрал паралич.

– Вообще-то, я проверяла пыль на карнизе, – на ходу сочинила я, заранее отпираясь от любых обвинений в том, что четыре дня вдохновенно подслушивала мужские разговоры.

– И как?

– О, твои прислужники усердно отрабатывают проданные души. Вот что значит правильная мотивация! – Я протянула раскрытую ладонь, предлагая ему вернуть вещицу. – Спасибо за брошь. Видимо, потеряла, когда приходила рассказать имя Йорика.

– Агнесс, у меня появился вопрос. – Его глаза искрились от смеха.

– Пока я стою на подоконнике?

– Ты прекрасно выглядишь на моем подоконнике, но почему ты решила, что оставила брошь в этом кабинете?

– Предчувствие. Понимаешь, женщины всегда точно знают, где теряют украшения. У нас с дорогими сердцу вещами ментальная связь.

– На ней стояло следящее заклятие, – не разрывая зрительного контакта, без обиняков заявил он и с педантичностью уточнил: – Мастерски выполненное.

– Неужели?! Хочешь сказать, что за мной кто-то шпионил?! – мгновенно изобразила я изумление, но выглядеть искренней, стоя на дурацком подоконнике, было чуточку сложновато.

– Агнесс… – Торстен даже не пытался подавить восхищенную наглостью улыбку.

– Что, Ристад? – исключительно по-деловому спросила я.

– Помочь тебе спуститься?

– Помоги, – согласно кивнула.

Ристад потянулся, сжал мою талию. Без колебаний я обняла его за плечи и изящно спустилась вниз. Больше причин держаться друг за друга не было, но мы не размыкали объятий. От него пахло тем самым благовонием, горьковатым и очень строгим, витавшим в воздухе кабинета. Хотелось жадно втянуть аромат, наполнить грудь и навсегда запечатать в подсознании, а потом, едва почувствовав знакомые нотки, воскрешать в памяти почти размытый мужской образ. Интересно, это признаки первой любви и будущей затяжной меланхолии?

Темный маг изучал меня медленным взглядом: скользил по глазам, губам и скулам.

– Зачем убрала веснушки? Они милые.

– И через седмицу снова будут на мне.

– Я смогу их увидеть? – вкрадчиво произнес он.

– При большом желании даже пересчитать, – с легкостью согласилась я, не сразу догадавшись, что вопросец-то был с подвохом. – Отдашь брошь? Это подарок родителей.

– Нет. Симпатичная безделица.

– Как веснушки?

– Они вне конкуренции, – покачал он головой.

– Веснушками поделиться не могу, господин Торстен, – хмыкнула я, – но брошь одолжу, если нравится. Как надоест, передашь через Катис.

– Не вижу смысла в посыльных, Агнесс. Поверь, я непременно тебя найду. Вернуть брошь и пересчитать веснушки.

Наверное, если ведьмак с демонической сущностью объявлял, что непременно отыщет меня за пределами замка, следовало испугаться и приготовиться к круговой обороне или попытаться подтереть ему память, а я вдруг забыла, как дышать. И сердце забыло, как ровно стучать: споткнулось, сильно ударилось о ребра. Удивительно, как дуба не дала с таким слабым, трепетным сердцем.

– Ладно, – нервно усмехнулась я. – Попробуй найти меня. Я буду ждать…

Пятая ночь в замке ведьмаков прошла тихо. Уснуть мне не удалось.

Гости начали собираться с самого утра. Подъезжали кареты, выгружались дорожные сундуки. Гостевое крыло перестало походить на заброшенный музей старинной мебели, трапезы накрывали в парадной столовой с длинным сервированным по всем правилам столом, а я в полной мере сумела оценить слова Нестора о параде невест. Молоденьких и даже не очень ведьм собралась целая толпа, если поделить, то на три полноценных шабаша хватит!

В середине дня, когда Кэтти вовсю прихорашивалась, а я писала очередную записку маме, в комнату постучались. Две горничные в сопровождении знакомого, важного, как индюк, лакея внесли большую коробку.

– Госпоже Эркли, – пояснил слуга.

– Какой из нас? – изогнула я бровь.

– Вам, – коротко ответил он.

Слуги быстро исчезли, а коробка осталась на моей кровати. Под плотной крышкой лежало алое платье из тончайшего шелка с нежным кружевом и вышивкой.

– Смотрю, ты крепко подружилась с тетушкой, – покачала Катис головой, усеянной многочисленными папильотками.

Конечно, мне недоставало опыта в любовных делах, ухаживаниях, флирте и всем таком прочем, но даже я понимала, что подарок прислал мужчина. И вряд ли платье выбрал инкуб или некромант.