Светлым по Темной

Потом был обед и опять учеба, а вечером или Айрэк с Иннатой, или Айлайто отбирали у меня книги, выдергивали из-за стола и тащили гулять по Сэлленэру. Заодно мы посещали слабонервных знакомых, коим меня неизменно предъявляли как самую лучшую в Светлой Империи искусницу-преподавательницу, а потом с наслаждением следили за вытягивающимися лицами друзей-приятелей, безмолвно вопрошающих у небес: куда катится весь мир вообще и Светлая Империя в частности, если темные воспитывают подрастающее светлое поколение?!

Сэлленэр по-прежнему нравился мне не слишком. Особенно после того, как мы вчетвером (я, Айрэк, Инната и Айлайто) случайно забрели в притон любителей «эльфийской радости», которые с обкуренных глаз приняли нас за каких-то монстров (честное слово, я к разразившемуся безобразию была непричастна… А не надо было у меня перед носом какой-то метлой размахивать, тогда я бы клыки и не скалила!) и с пронзительными воплями повыбивали все окна, пытаясь через них выскочить. Это вылилось в немалый скандал. Какой-то стражник через пару дней пришел в Школу, дабы, как он выразился: «Прояснить обстоятельства прискорбного происшествия на Кленовой улице». Но Инната, устрашившись гнева искусников, до которых эта история еще не дошла, подстрекла меня перекинуться в боевую ипостась и в этом виде встретить бравого стража порядка, строя ему глазки и мило воркуя: «Да вы присядьте, присядьте! Куда спешить-то? Хотите кваса или соку? А может, чего покрепче?» Стражник побелел, пробормотал нечто неясн

ое, а потом задал такого стрекача, что даже пятки сверкать не успевали.

Преподавательский, ученический и обслуживающий персонал Школы относился ко мне весьма неоднозначно. Если для Шерринара в конце концов я стала нормальной коллегой с другой кафедры, для Айрэка — довольно опасной, но, в принципе, вполне приятной девицей, а для Иннаты — и вовсе подругой, то для прочих искусников и школяров я была странной, устрашающей особой, от которой можно ожидать всяческих пакостей. Больше всего в этом плане меня удивлял светлый Мастер — он, организовавший покупку темной искусницы, смотрел на меня, как любитель экзотики — на редкую островную гадюку, которую приобрел в подарок маленькой дочурке, и теперь размышлял, а безопасно ли давать дитятку такую ядовитую живую игрушку. Все остальные, в том числе двое моих ближайших коллег с факультета управления внутренними резервами — искусник Даерт и искусница Наянна, шарахались, как от потусторонней твари. Так что дружбы или хотя бы нормальных деловых отношений у нас, как я ни старалась, не получилось.

А потом как-то незаметно подошел последний летний месяц, и Школа объявила начало вступительных экзаменов. Меня посадили в приемную комиссию, дабы я внимательнейшим образом изучала каждого испуганного, нервничающего ребенка и ни в коем случае не просмотрела потенциального управленца внутренними резервами.

…Надо сказать, до этого Мастер настоятельно умолял меня обучить боевому метаморфозу хотя бы одного светлого искусника. Однако я совершенно искренне и честно сообщила, что для подобных превращений требуются определенные способности, которые имеются далеко не у каждого. Среди представленных мне искусников этими способностями обладал тишь рассыпающийся от старости дедок с кафедры предсказаний. Но браться за его обучение я побоялась — в столь почтенном возрасте магическое искусство перевоплощения не то что не принесет пользы — только навредит и раньше времени сведет в могилу. Поэтому я непреклонно отвернулась от потенциального ученика, который раз в семь, не меньше, был старше учительницы, и объявила о полном отсутствии среди преподавателей и увиденных мною школяров таланта к боевой трансформации…

Мастер неодобрительно заскрипел зубами, но от своих намерений вырастить плеяду искусников, способных атаковать не только магией, но и клыками и когтями, не отказался и ввел меня в состав комиссии — будущим школярам и их родителям на устрашение. Ну и добился того, чего добился — едва ли не четверть светлых, приведших своих чадушек на вступительные испытания, при виде темной искусницы, скромно сидящей в сторонке и застенчиво черкающей что-то в блокнотике, развернулись и четким шагом покинули это «вместилище порока», дабы отдать своих драгоценных детишек на обучение в какую-нибудь другую гильдию. И это при том, что я даже клыки и когти никому не показывала!

Самое интересное, что ни одного ребенка, способного к боевому метаморфозу, я так и не распознала — то ли они были среди тех, которых утащили негодующие родители, то ли я просто плохо смотрела. Мастер же решил, что я издеваюсь и делаю все всем назло, поэтому укомплектовал отданную под мое кураторство группу самыми способными, на его взгляд, ребятами, веря, что не талант, так упорство последних все-таки возьмут верх.