Светоч

Добромила затряслась на лавке своей, зашарила тряскими пальцами по груди, будто душил кто, но слова не молвила: сами боги явились, тут не до простой знахарки.

– А чего ж делить? – голос Ягиняпрозвучал недобро. – Полотно уж соткано. Макошь⁶судьбу сотворила, а Доляс Недолей⁷нити правят.

– Ой, сестрица, негоже врать, – Лада взглядом высверкнула огненным. – Сама ведь знаешь, дар во Владе редкий, а стало быть, и нить может запутаться. Так что скажешь, Премудрая?

Ягиня долго смотрела на Владу, будто думу тяжкую думала, а уж потом и высказала:

– Оставим, Лада, как есть. Ты Владку одарила, так и я одарю. Вот и поглядим, чья сила в ней верх возьмет, твоя, любовная и огневая, иль моя, мудрая и властная?

Добромила и взвыла волчицей подраненной: с лавки упала и на коленях поползла к сильнейшим:

– Не губите ее! Меня заберите, меня пытайте, коли надобно! – надсаживала глотку криком, слезами умывалась. – Вам забава, а Владушке погибель!

– Нет нам нужды в жизни твоей, Добромила. Слепая ты, с того и волховского пути тебе не дадено. Коли б ведала, так знала, что не забавляться пришли, а долю вершить, – Ягиня отвернулась от старой знахарки и пошла вон из домины. Походя, провела красивой рукой над спящей Владой, будто сноп лазоревых искр кинула на девушку, а потом исчезла во тьме ночной, словно и не было ее.

Добромила так и лежала по полу, тряслась знобко, потом ледяным исходила, но малое время спустя, почуяла теплую руку на плече.

– Не печалься, добрая, все свершится так, как надо, – Пресветлая вздохнула тяжело, будто сокрушалась о чем-то. – Владушку люблю с того мига, как она в Явь пришла. Не оставлю заботой вящей. Помочь, не помогу, но совет тебе дам, добрая. Как придет пора, отправь ее к Божетеху-волхву, а в напутствие скажи ей, что у власти всегда только один, а в любви двое. В том и сила. Разумела?

– Матушка, Лада Пресветлая, благо тебе! Разумела, все передам! – Добромила вскочила с пола. – Когда ж пора придёт?

– Сама почуешь. Отдай Владушке оберег светлый, мой сердечный дар. – Стукнулся кругляшок блескучий об пол, будто тяжким грузом пал. – Прощай, Добромила-слепица. – Окутало дымкой Пресветлую, засияло и померкло все.

Добромила очнулась от сна тяжкого и долго еще плакала, зарывшись в теплую шкуру, боялась разбудить внучку любимую.

С того дня ждала старая знахарка, что настанет та пора, о которой упреждала Пресветлая, берегла Светоч⁸ дарёный, как зеницу ока.

Глава 2

– Владка, – Добромила протянула коробок малый с травками, – в весь ступай. Там Третьяк Белых животом мается. Да погляди сама, может, кровь отворить иль желчи пути не дать. Куда, куда ты?! Вот заполошная!