Светоч любви

Затем с резким криком он повернулся к человеку, который томился от безделья, прислонившись к стенке небольшого киоска:

- Эй, Гарри, ну давай!

И Гарри взял мой багаж. Мы составили маленькую процессию, причем я следовала за кучером, вышагивавшим с чванливой миной, которая должна была, судя по всему, свидетельствовать о том, что сей джентльмен - очень важная персона.

Мы подошли к рессорной двуколке, сначала туда забросили мой багаж, потом наверх вскарабкалась я, и тогда кучер с тяжелым вздохом взялся за поводья.

- Такой, как я, не должен был бы возить такие мелочи, так что с твоей мамочки причитается...

- Спасибо, - сказала я, - мистер.., э?..

- Джефферс, - подсказал он. - Меня зовут Джефферс, такое у меня имя.

И мы тронулись в путь.

Мы ехали заросшей кустарником узкой дорогой, вьющейся вдоль опушки леса, деревья в котором казались мрачно загадочными.

Здешние места сильно отличались от наших гористых. Это был тот самый лес, напомнила я себе, в котором охотился Вильям Завоеватель и где его сын Вильям Руфус погиб загадочной смертью.

Я сказала:

- Довольно странно называть это место новым лесом.

- Что? В каком смысле?

- Как же лес может быть новым, если ему уже лет восемьсот от роду?

- Представь себе, когда-то он же был новым, - отреагировал Джефферс.

- Говорят, что он был заложен на человеческой крови...

- У тебя забавные сведения о наших краях, мисс...

- Так это ведь не я говорю. Мужчин заставляли покидать дома и закладывать этот лес. Но если кто-нибудь убивал оленя или кабана, то ему либо отрубали руку, либо выкалывали глаза. А то могли без всякого суда повесить на дереве.

- Здесь не водятся кабаны уже очень давно, мисс. И я лично таких рассказов о нашем лесе никогда не слышал.

- Ну и что? Зато я слышала. Мы же изучали по истории период норманнского завоевания. Он мрачно кивнул.

- Ты собираешься провести все каникулы у нас? Честно говоря, я удивился, когда узнал, что на это было дано разрешение. Но твоя матушка топнула ножкой и раздобыла разрешение. Мистер Мильнер дал согласие, и это меня удивило.

- А почему вас это удивило?

- А потому, что он из тех, кто не переносит присутствия детей в доме.

- А вообще какой он?

- Да, это вопрос. На него так сразу и не ответишь. Я думаю, что вряд ли кто-нибудь однозначно определит, каков мистер Сильвестер Мильнер.

- Ну, он хоть молод?

Он внимательно посмотрел на меня.

- По сравнению со мной.., он не так, чтобы очень стар. Но если речь о тебе, то он весьма не молодой джентльмен.

- Ну, а если его ни с кем не сравнивать, лет-то ему сколько?

- Господи, мисс, ты прямо создана для вопросов! Ну откуда же мне знать, сколько лет мистеру Сильвестеру Мильнеру?

- Ну, примерно-то вы предположить можете?

- Нет, нет смысла гадать. Как пить дать, ответ не будет верным...

Я поняла, что из этого человека никаких сведений о Сильвестере Мильнере мне не вытянуть, и переключилась на изучение окружающего нас пейзажа.

Сумрак декабрьского раннего вечера и этот лес в моем воображении стали рисовать образы тех, кто здесь охотился и кого норманнские короли ловили и пытали.

К тому времени как мы добрались до усадьбы Роланд, я чувствовала себя так, словно должно произойти что-то необычное.

Мы повернули на дорогу, где росли хвойные деревья. Этот отрезок пути был длиной примерно в полмили, и, казалось, прошло немало времени до того момента, как мы достигли газона, за которым и виднелся дом.

Он выглядел строго и величаво, было видно, что строили его во времена короля Георга. Дом поразил меня с первого взгляда своей надменностью и аскетичностью. Возможно, потому, что в своем воображении я представляла сооружение в виде замка, с зубчатыми стенами, башенками и узкими прорезями вместо окон. Эти прорези, напоминающие бойницы, в этом здании были симметрично расположены на уровне первого этажа. На следующем они были уже заметно выше, зато опять уменьшались на очередном, а наверху были квадратной формы. Это производило своеобразное впечатление - как будто бы элегантность архитектуры восемнадцатого века была приближена, насколько возможно, к готике более ранних периодов.

Над основной входной дверью было великолепное веерообразное окно, а две колонны поддерживали портик.

Позднее я восторгалась зарослями жимолости на стенах по греческому образцу, но сейчас мое внимание привлекли два каменных дракона в китайском стиле, сидевшие у основания колонн. Они выглядели довольно свирепо и к тому же явно выбивались из всего остального окружения, выдержанного в чисто английском стиле.

Дверь открыла девушка в черном шерстяном платье и белой наколке, ее передник был накрахмален так, что казался жестяным. Видимо, она загодя услышала звук подъезжающей двуколки.

- Вы та юная леди из школы, - констатировала она. - Заходите, а я оповещу мадам, что вы уже здесь.

Мадам! Вот как тут титуловали мою матушку!

Я внутренне усмехнулась, и вдруг меня стало окутывать удивительно приятное чувство спокойствия.

Я стояла в холле и глазела по сторонам.