Светоч русской земли (СИ)

И как знать, откажись он ныне от крещения - и вся Литва вернулась бы к языческой вере. Ведь ещё жив укрытый в лесах жрец Лиздейка, живы вайделоты и сигеноты, тилусоны и лингусоны... Но в Вильне половина жителей - православные, которых не повернёшь к старой вере, но православные - вся Белая, Малая, Чёрная и Червонная Русь. Так, может, Витовту стоит вспомнить своё крещение по православному обряду?! Но замки и турниры, но роскошь процессий, но этикет королевских и герцогских дворов, но надежда, пусть смутная, что Ягайло умрёт, так и не произведя потомка мужского пола, и его поляки изберут королём... И потому Витовт оставался католиком и католической оставалась крещённая Ягайлой Литва, в которой язычество гасло, отступая в леса и дебри, ещё несколько веков.

Рыцари уже собирали войско для похода на Вильну, между тем как в плену дети великого литовского князя только-только узнали от рыцарей об измене отца.

- Наш отец сильный, он всех разобьёт! - сказал старший.

Мальчики сидели, прижавшись друг к другу, в каменной сводчатой келье, с забранным решёткой окном, поднятым так высоко, что в него ничего не видно, кроме неба да изредка пролетающих птиц.

- И Ягайлу? - спросил младший.

- И Ягайлу!

- И немцев?

- И немцев!

- А мы должны умереть?

- Давай умрём, как герои! - насупившись, сказал старший.

- Давай!

Наступило молчание.

- Брат, мне страшно! - сказал младший.

- Мне тоже! - сказал старший. - Ты только не плачь! Когда придёт палач, только не плачь! Литвин не должен страшиться смерти!

- А матушка наша узнает о том, как мы умерли?

- Узнает. И отец узнает. Он отомстит им!

- Брат, обними меня, а не то я опять заплачу! Соня не видит нас сейчас!

- Соня теперь - в Москве!

- Её уже не достанут рыцари?

- Не достанут!

- Ты помнишь, какое у нашего рыцаря было злое лицо, когда он говорил о батюшке?

- Батюшка многих рыцарей убил и взял, говорят, два замка!

- Теперь они нас не простят?

- Не простят!

Наступила тишина.

- Я не хочу умирать! - сказал младший.

- Я тоже не хочу, - сказал старший брат. - Но мы должны... Нам нельзя уронить честь отца!

- Брат, а батюшка любит нас? Почему он нас не спас отсюда? Выкрал бы сперва, а потом убивал рыцарей!

- Любит! Только не говори об этом! - ответил старший. - Он не мог поступить иначе. И наверно, не мог нас спасти. Его бы убили тогда!

- Мы погибаем за него?

- Да.

- Когда нас придут убивать, ты обними меня покрепче! Обещаешь?

- Да. И ты меня обними. Я тоже боюсь. Но немцы не должны этого видеть. Мы - литвины!

Молчание... растянувшееся на годы. У Витовта больше не было детей мужского пола. Он не бросил Анну, не завёл себе новую жену. Он дрался за королевскую корону, не имея наследников. И тут Ягайло оказался счастливее его!

Но двадцать лет спустя на поле Грюнвальда Витовт, захватив в плен двух рыцарей - Маркварда фон Зальцбаха, командора бранденбургского, и командора Шумберга, - казнил их. Это были убийцы его детей.

Да! Витовт воссоздал Великое Литовское княжество и потщился и Русь захватить в свою руку. Вновь и опять власть силы схлестнулась с властью, поддержанной церковным преданием. И власть, опирающаяся на Духовную основу, оказалась устойчивее в череде грядущих веков. А кто созидал Духовную основу Святой Руси, Руси Московской, тот муж умирал. Ему тоже подошёл срок земного существования, трудов и дел, продолженных и частично завершённых его племянником, Фёдором. Дольше жить на Земле ему уже не было надобности.

Глава 8

Сергий предупредил братию о своём успении за полгода, назвав день, в начале апреля. Приближалась смерть, конец сущего, земного бытия. Гамлетовских размышлений у него не было. Он знал, что Тот мир есть. Оттуда нисходили знамения, поддерживавшие его в земной юдоли. И знамения были добрые - они подтверждали то, что заботило его больше всего. Обитель Святой Троицы и иные насаждённые им обители будут существовать и множиться. Русь процветёт и расширится, невзирая на литовскую угрозу, которая подступит не теперь, не ныне, не с Витовтом, а потом, когда Литва ли, ляхи ли будут рваться в стены обители Святой Троицы, проламывая стену храма, как привиделось ему в одном из видений.

Он уже заранее выбрал и назначил грядущего троицкого игумена. Никон, бывший до сего дня келарем обители, сумеет заместить его в этом звании. Всё будет по-иному уже. Никон со временем возведёт каменный храм на месте их лесного жития, и будут тысячи паломников из разных земель России, и гроб они ему свершат из камня, вместо того, дубового, приготовленного им для себя своими руками. Но пусть! И это - нужно, чтобы православная вера жила и крепла в Русской земле. Всё созданное им передано людям. Что же он уносит с собой? Воспоминания!