Светоч (СИ)

Поздней весной, когда запах цветущих яблонь перестал дурманить голову, а деревья покрылись молодой и сочной листвой, налаженная жизнь изменилась. Точнее говоря, изменился Эрлих. Он вел себя по-другому — Вильхельм не мог точно сказать, как именно «по-другому», но знал, когда именно это началось. Что-то произошло, пока он был на переподготовке, и это что-то породило странности в поведении светоча. Он поцеловал Хельма в клубе, на глазах у «сливок» высшего командного состава. Поцеловал нежно, ласково, и, похоже, сделал это назло наблюдающему за ними Эдварду. Вильхельм заметил, как тот скомкал и швырнул на пол салфетку, и понял, что день, когда Эрлих уволит его с должности личного пилота, станет его последним днем в армии. Да и на гражданке он, наверное, работу не найдет. Хотя там — кто знает?

Назло брату светоч целовался три недели подряд. А на четвертую не обнаружил Эдварда в клубе и очень расстроился. Вильхельм решил, что блажь миновала, но куда там… Дома Эрлих принялся мотать ему нервы еще более оригинальным способом — стал ныть, что ему до старости придется жить в грехе и блуде, а во всем виноват Хельм, который не делает ему официального предложения о браке.

— Ну так я тебе делаю, — буркнул Вильхельм, и вернулся к кроссворду, надеясь, что вечернее развлечение завершилось.

Он знал, что большинство шуток Эрлиха лично ему кажутся несмешными и даже обидными. И понимал, что этого не изменить. Ему хорошо запомнился рассказ о забавах молодости — светоч с кучкой таких же зажравшихся лоботрясов любил усесться в летнем кафе, приклеить к тротуарной плитке или асфальту купюру в пятьсот кредитов и покатываться со смеху, глядя, как официанты и посетители пытаются ее подобрать. Говорил об этом Эрлих чуточку раскаиваясь — «дураки, конечно, были». А он, Хельм, молчал, думая: «А я ведь бы тоже нагнулся… пятьсот кредитов все-таки!»

— Вильхельм! — в голосе Эрлиха появились угрожающе-вкрадчивые нотки. — Кто же так предложение делает? А традиционная формула? А кольцо? И хоть бы букет какой задрипанный подарил, что ли! Или думаешь, как почти год меня в прихожей трахаешь, так теперь можно условностями и не загоняться?

Хельм был вынужден признать, что забавы светоча вышли на более качественный уровень.

— Где я тебе вот прямо сейчас кольцо возьму? — поинтересовался он, решив, что если Эрлих продолжит ломать комедию, можно будет принести ему пальму с веранды — вместо букета.

— В Нератосе, в Центре Межпланетной Торговли есть круглосуточный ювелирный салон, — сообщил светоч и склонил голову набок, ожидая его реакции.

— Хорошо, давай слетаем. Купим, — сухо отозвался Вильхельм и демонстративно отложил кроссворд.

В флаер он сел, испытывая досаду — недобравшего развлечений Эрлиха надо было хорошенько оттрахать, а не идти у него на поводу. И, разумеется, судьба играла на стороне более пронырливого — и свободных посадочных площадок на крыше Центра оказалось полно, и салон открыт… никакого технического перерыва.

Увидев первый же ценник Хельм обалдел, и дернул светоча за шиворот, собираясь вернуть обратно в флаер, даже если для этого придется применить силу.

— Шутки — шутками, но меру знать надо! — прошипел он, отвечая на вопросительный взгляд.

— Так ты шутил?

Эрлих вроде бы обиделся, и Вильхельм поспешил объясниться:

— Я не шутил. Я бы хотел, чтоб мы поженились. И ты прекрасно это знаешь. Только не разрешит тебе никто. Зачем тогда деньги на кольца выбрасывать?

Направившихся в их сторону охранника и продавца светоч отшил, заявив:

— Не мешайте! Нам пошептаться надо.

Хельм позволил затащить себя за высокую стеклянную витрину с сияющими побрякушками, привычно сгреб Эрлиха в объятья и продолжил:

— Только лишний скандал выйдет. Я думаю, ты хочешь брата подразнить… но не надо меня для этого использовать. Пожалуйста.

— Я тебя не использую, дурачок, — фыркнул светоч. — Брата немножко дразню, а как без этого? Но… пойми одну простую вещь: мне никто не сможет запретить вступить в брак с тем, кого я выбрал. И разрешения я, в принципе, мог бы у семьи и не спрашивать. Просто поставить в известность о дате бракосочетания. Что мне папа сделает? Титул отнимет? В Малый дворец ход прикроет или содержания лишит? Как будто меня это остановит… Я не Эдвард, чтоб за всю эту мишуру трястись. И отец прекрасно это знает.

Судя по тону и выражению глаз, Эрлих говорил серьезно. И Вильхельм понял — надо срочно хватать то, что предлагают, и не обращать внимания на то, что этим заодно немножко дразнят Эдварда. Потому что второго такого шанса не будет, а он этот едва не упустил, приняв за шутку.

«Но все равно трудно поверить, что все это не розыгрыш и не сон. А цены на кольца, цены!..»

Блеянье о ценах светоч слушать не стал. Оборвал фразой: «Позволь мне заплатить», и повел Хельма к витринам, крепко сжимая ладонь — как будто боялся, что ускользнет. Побродить и посмотреть на цацки им не дали — Эрлиха узнали, Эрлиху обрадовались, Эрлиху принесли кучу бархатных коробочек с обручальными кольцами и предложили выбирать.