Светочи Конфедерации (СИ)

Сегодня поцелуи Валлиана были сладкими и тягучими, словно мед. Он вкушал ее губы с томительной нежностью и неспешностью, распаляясь сам и распаляя сидящую у него на коленях девушку. В то время, как его губы исследовали ее лицо, мочки ушей, шею, его рука легла на ее бедро и начала медленно скользить по гладкой коже кругами: вверх по внутренней поверхности, потом вниз — по наружной. Плавно. Завораживающе.

Картадель сам остановился, оторвался от девушки, когда почувствовал, что еще немного — и просто уронит ее на покрывало, прижмет к песку своим напряженным телом и не сможет отпустить. «Рано!» — строго приказал себе. Отдышался. Предложил: «Пойдем, поплаваем?» Лайона не возражала.

Она скинула сарафан, он — пляжные шорты и, взявшись за руки, они отправились в воду. Отплыли от берега так, чтобы фонари большого пляжа не затмевали свет звезд. Валлиан вдруг хитро улыбнулся и брызнул в Лайону водой. Та задохнулась от неожиданности, отфыркалась и отправила целый каскад соленых брызг в мужчину. Тот резко ушел вертикально под воду, и ее старания пропали втуне. Вынырнул в двух метрах правее, снова окатил Лайону фонтаном брызг. Несколько минут продолжалась веселая возня. Чуть утомившись, они улеглись на воду — голова к голове — как тогда, в бассейне, и стали смотреть на звезды.

Через несколько минут Валлиан вдруг произнес:

— Когда я смотрю в бесконечность ночного неба, то почему-то всегда вспоминаю эти строки:

Ожидание — странная мука.
Ожиданье — предчувствия боль.
Словно тени летящего звука,
Словно крови непролитой соль.
Это словно полшага до взлета.
Словно поезд подходит в метро.
Под ногами пульсирует что-то,
Под ресницами — воздуха дрожь…
Выбор дан нам нелегкий отвека
Между верой, любовью и сном.
Можно в сердце впустить человека,
Но нельзя запереть его в нем.
Полустертые крылья предчувствий
Плохо держат над бездной надежд.
Звуки чьих-то забытых напутствий…
Шорох чьих-то истлевших одежд…
Миражом среди знойной пустыни,
Огоньком среди топких болот —
Нет, предчувствие нас не покинет.
Только знать бы, куда заведет…

Лайона слушала и чувствовала, что на глазах закипают слезы. «Можно в сердце впустить человека, но нельзя запереть его в нем», — сдавленным шепотом повторила девушка. Это было так правильно! Это было так, как всегда чувствовала она. Звезды словно приблизились. Стали ярче. И тихим плеском волны прозвучали в ночи следующие слова Валлиана:

— Я впустил тебя в свое сердце, Лайона.

Вот так просто. Тихо. Без всякого пафоса и надрыва. И от этого глубина и сила его чувства ощущались еще больше. Сердце девушки вздрогнуло и зачастило. По телу промчалась обжигающе-горячая волна. Лайона несколько долгих мгновений молчала, не в силах справиться с волнением, успокоить участившееся дыхание и трепещущее сердце. Не в силах говорить. Появилось четкое понимание: от того, что она скажет или сделает сейчас, зависит будущее. Ее и его. Она обратилась к своему сердцу, стараясь понять, увериться полностью в собственных чувствах. Она не хотела лгать. Уверилась. Убедилась, что не солжет. И произнесла в небо, словно давая ему обет:

— Я впустила тебя в свое сердце, Валлиан.

Нет, он не стал кричать. Не стал хватать ее и целовать. Аккуратно поднял руку и слегка прижал ее голову к своей.

— Спасибо, — чуть слышно произнесли его губы.

Еще несколько минут тишины.

— Поплыли к берегу? — все такой же тихий голос Валлиана.

— Поплыли.

Добрались до мелководья. Вышли из воды, взявшись за руки. Подошли к расстеленным на песке покрывалам. Мужчина, наклонившись, извлек из своего рюкзака полотенце, подал девушке.

— А сам? — спросила она.

— Я взял два.

Обсушившись, он лег на покрывало, головой к светильнику, ногами — к озеру. Лайона уселась рядом, лицом к светильнику. Потянулась за ягодой физалиса.

— Угостишь меня? — попросил Валлиан.

Она взяла еще одну ягоду, поднесла к его губам. Он аккуратно поймал ягодку, перехватил руку девушки, прошелся губами по ладони. Отпустил.

— Еще?

— Угу, — согласился, не разжимая рта.

Она взяла еще одну, поднесла к его улыбающимся губам. Он слегка повернул голову, шепнул:

— Только из твоих губ.