Светочи тьмы. Физиология либерального клана: от Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

Более того: поскольку предприятия доставались приватизаторам практически даром, экономически рациональной политикой в условиях неопределенности было не их развитие, а, напротив, высасывание их, присвоение их оборотных средств с последующем выбрасыванием и распродажей по цене металлолома. Это сделало заведомо нерентабельным создание новых предприятий, ибо их владельцы должны были закладывать в цену продукции окупаемость сделанных инвестиций, а приватизаторы – лишь величину уплаченных реформаторам взяток.

Последовательно, эффективно и сознательно Чубайс выражал интересы доминирующей в каждый момент времени группы интересов: сначала отдавал заводы директорам, потом содействовал их захвату разнообразными «новыми русскими», потом помогал создавать олигархию залоговыми аукционами (идея вызрела в недрах бывшего международного отдела ЦК КПСС, системно участвовавшего в бизнесе). Он успел поощрить закон об ускоренном и упрощенном банкротстве, запустивший волну рейдерства еще до дефолта 1998 года.

Уже в июле 1992 года привлек к работе американских консультантов, часть которых баснословно обогатилась, а часть (включая их руководителя Хэя, в 2004 году отданного под суд в США за разворовывание американских денег в ходе приватизации) обвинялась в работе на ЦРУ. Учитывая рекомендации, нацеленные на последовательное уничтожение лучших и наиболее значимых российских предприятий (скажем, в Нижегородской области, где они не были выполнены, насколько можно судить, лишь по раздолбайству ее демократического губернатора Немцова), последнее представляется почти очевидным.

Черномырдин и другие «политические тяжеловесы» держали его за мальчика, взятого на грязную работу, которого можно будет спокойно «сдать». Правовой нигилизм Чубайса был оружием класса партхозноменклатуры, завершающей перестройку приватизацией, – и она не понимала, как быстро оно обернется против нее.

Но тогда, на первом этапе своей карьеры в правительстве Чубайс выживал за счет поддержки Запада и российских спекулянтов; подлинный политический вес он обрел уже после того, как стал взамен Шохина первым вице-премьером осенью 1994 года. (Тогда реформаторы, насколько помню, хотели на 20 % обвалить рубль для поддержания экономики на плаву, но, поскольку большинство из них «слило» информацию своим банкирам, девальвация составила 38 %. Шок от этого привел к отставке председателя Банка России В.В. Геращенко и целого ряда реформаторов, включая тогдашнего лидера реформаторского клана Шохина, а также и.о. Министра финансов Дубинина).

Характерно, что к человеку, который после этих событий три дня буквально вымаливал у Черномырдина его повышение, Чубайс и сегодня демонстрирует трогательное расположение.

Лобовое столкновение Чубайса и в целом клана либеральных реформаторов с Березовским и «семьей» в 1997–1998 годах, когда эти две силы нейтрализовали друг друга, позволило тогдашнему руководству «Газпрома» сохранить его в руках государства минимальными ресурсами: достаточно было просто подталкивать сцепившихся «хозяев России».

Ну, а затем, помнится, Чубайс с Березовским как лидеры двух властных кланов сделали президентом «консенсусную фигуру» – Путина. Правда, в отличие от Березовского, Чубайс как человек рациональный быстро понял, что тот набрал собственный вес, и без протестов перешел в формальное подчинение ему.

Катастрофа российской энергетики

Чубайс возглавил РАО «ЕЭС России» в 1997 году, когда органы власти окончательно перешли под контроль олигархата, и надо было иметь личный финансовый ресурс, чтобы сохранять влияние и самостоятельность. В силу прямого контроля за населением и промышленностью РАО обеспечивало ему не только финансовое, но и социальное влияние: он прямо определял жизнь всего народа, а неплатежи позволяли ему делать это по своему произволу. Контроль же за оставшейся во власти «командой реформаторов» и тесная связь с «семьей» сохраняли его исключительное политическое влияние. Вероятно, что Чубайс всерьез собирался стать президентом после Ельцина (как в первой половине 2000-х он, похоже, грезил о 2008 и в 2012 годах).

Наведя порядок в РАО и добившись массовыми и часто произвольными отключениями приоритетности платежей за электроэнергию и, вероятно, построив вокруг этого значительные теневые бизнесы (взамен прежних самостоятельных), Чубайс увидел, что огромная и дурно управляемая империя РАО открывает колоссальные возможности для обогащения.

Реформа была его выношенным, выстраданным детищем. Смысл стандартен и заимствован у Запада: выделить и приватизировать центры прибыли, дополнительно заработав на стремительном взлете их капитализации. Центры же убытков, необходимые с технологической точки зрения (и ранее финансируемые в рамках единой системы за счет центров прибыли), сбрасывались на финансирование государства или за счет роста тарифов (в нашем случае – на оба источника) и деградировали.