Светские манеры

Мысли Альвы все еще занимали протестующие на улице, как вдруг она услышала разговор нескольких дам, обсуждавших божественное меню предстоящего ужина: Chaud-froid de Pluviers[34], filet de Boeuf Jardinière[35], canard canvasback[36], Terrine de Fois Gras[37], Galantine à la Victoria[38], Mayonnaise de Volaille[39]. Всего двадцать восемь блюд. Кто смог бы столько съесть? И это при том, что у людей, которые сейчас стоят на морозе, не хватает денег на еду. Альве было не по себе в этом роскошном отеле. С отвращением она смотрела на резвящихся богачей, чьи наряды стоили намного больше того, что протестующие зарабатывали за год. Неправильно это. Как и то, что Оливеру вручили сигару «фигурадо», завернутую в стодолларовую купюру, а ей подарили бриллиантовый браслет. Альва убрала его в карман, решив, что, когда будет покидать отель, отдаст его кому-нибудь из женщин, которые мерзнут на улице. Может быть, они продадут украшение или обменяют его на продукты или теплую одежду.

Кудахтающий смех Мэйми Альва услышала прежде, чем увидела его хозяйку.

– Ой, ради бога, простите, – сказала та, в золоченый лорнет рассматривая одну из многих мадам Помпадур, – я вас перепутала. С вами я не собиралась беседовать. – Смеясь, Мэйми пошла дальше, направляясь к Альве. Она, чтобы избежать с ней встречи, отвернулась, и ее взгляд упал на миссис Астор. Гранд-дама сидела в стороне совершенно одна. Шокирующая, душераздирающая картина.

Альва не видела ее со времени бала у Мэйми, устроенного в честь мохнатого принца Дель Драго. Извинившись, она поспешила к Каролине, чтобы поздороваться.

При виде Альвы миссис Астор просияла, предложила ей присесть рядом, немощной рукой показав на кресло эпохи Людовика XV.

– Хотите шампанского? – спросила она, жестом подзывая приставленного к ней лакея, словно тот и впрямь был ее личным слугой.

– Как вам нравится бал? – минутой позже поинтересовалась Альва, потягивая «Моэт-э-Шандон».

– Нравился бы гораздо больше, если б его давали в соседней гостинице – «Астории».

– Ну, по крайней мере, здесь пока не видно ни слонов, ни обезьян, – улыбнулась Альва.

Каролина посмотрела на нее долгим взглядом, а потом, скупо улыбнувшись, выгнула брови.

– Вы весьма остроумны. Я и не знала.

– А я не знала, что вы умеете улыбаться, – со смехом ответила Альва.

– Тсс, – Каролина шутливо нахмурила брови, – никому не говорите.

И они обе рассмеялись.

– Эх, Альва, скинуть бы мне годков двадцать.

Альва? Миссис Астор впервые назвала ее по имени.

– Поберегите ноги… носите более удобные туфли. – Каролина показала на каблуки Альвы. – Мне никто не удосужился это посоветовать, когда я была в вашем возрасте.

– Буду иметь в виду, – кивнула Альва с улыбкой.

Каролина глотнула шампанского.

– Никогда не понимала, чем вы так зацепили Эмили.

– О да, я догадывалась, – отозвалась Альва, скорее очарованная, нежели оскорбленная откровенностью миссис Астор. – А теперь? – спросила она. – Вы изменили свое мнение обо мне?

– А вы как считаете?

Миссис Астор не дала бы прямого ответа. Да это было и не нужно. Альва и без того заметила, как гранд-дама едва заметно подмигнула.

Оловянный удар гонга возвестил о том, что пора переходить в столовую. Альва встала с кресла и протянула руку миссис Астор. Обычно леди ждала, когда кто-нибудь из джентльменов проводит ее в столовую, но, после того, как Альва, помогла Каролине подняться на ноги, та повела себя беспрецедентно: положила ладонь в перчатке на руку Альвы. И две дамы, в сопровождении друг друга, прошли в столовую и заняли свои места за столом для почетных гостей.

Глава 63

Каролина

Нью-Йорк

1905 г.

Утром Каролина проснулась, как всегда, со знакомой болью в теле, но сегодня, в дополнение ко всем ее недугам, появились новые странные ощущения. Она как будто была не в себе. На мгновение ей подумалось, что она в ньюпортском особняке Бичвуд, но потом вспомнила, что находится в своем новом доме на Пятой авеню. В прекрасном новом доме, где она теперь живет с сыном и его семьей. Каролина обвела взглядом спальню, недоумевая, почему все вокруг словно в тумане, подернуто сетчатой пеленой, больше похоже на призрачный мир, а не на реальный.

К сожалению, эта нечеткость видения была ей не внове. С тех пор, как она упала с мраморной лестницы, она чувствовала, что вокруг нее скапливается мгла. В тот день Томас обнаружил ее без сознания у подножия лестницы. Он вызвал врача, и, когда тот пришел, Каролина не помнила, как она споткнулась, однако ее руки и платье были в крови. В голове стучало, стоило ей шевельнуться, острая боль пронизывала череп и позвоночник. Говорили, что, возможно, она сломала шею, но Каролину не мучила боль от вывиха, растяжения или перелома. Разве что голова кружилась от сотрясения мозга, вызывая тошноту, изнеможение и желание спать. Несколько недель она приходила в себя после падения, но теперь сомневалась, что полностью поправилась.