Светские манеры

В душе она чувствовала, что ее место на улице, среди демонстрантов. Думая теперь о Petit Chateau и Мраморном особняке, обо всех своих балах и светских приемах, о нарядах и драгоценностях, она невольно признавала правоту Джулии. Все это не принесло ей счастья. Некогда она тоже голодала, как те люди на улице. Прозябала в нищете, как они, несмотря на свое аристократическое воспитание. Потом вышла замуж за состоятельного человека и богатство Вилли использовала для того, чтобы завоевать высокое положение в обществе. И ради чего? Сначала она убеждала себя, что делает это ради матери, ради детей, но потом все эти достойные цели отошли на второй план. Борьба за престиж превратилась в игру, в состязание с миссис Астор, и, будучи по природе своей бойцом, проигрывать она не желала.

Глава 61

Каролина

Каролина не хотела ехать на бал, что давали Брэдли Мартин с супругой. Последние балы, особенно тот, что устроила Мэйми в честь шимпанзе, на ее взгляд, были чудовищными; подобные дурачества ей были неинтересны. К тому же она все еще обижалась на Мартинов за то, что для своего бала они выбрали отель «Уолдорф», а не «Асторию».

Две гостиницы, стоявшие рядом друг с другом, постоянно конкурировали между собой – боролись за одну и ту же клиентуру, за проведение одних и тех же светских мероприятий. Узнав, что Мартины предпочли «Уолдорф» «Астории», она была страшно разочарована, а злорадство племянника ей и вовсе было противно.

Она заявила, что ноги ее не будет на этом балу, но потом Гарри вызвался сопровождать ее, а Гарри Лер, хоть Каролине и не хотелось это признавать, по-прежнему пленял ее воображение. Да и потом бал четы Мартинов обещал быть добрым традиционным маскарадом. До костюмированного бала Вандербильтов, состоявшегося почти пятнадцать лет назад, Каролина сочла бы такой прием возмутительной вульгарщиной. Но теперь, на фоне «звериных» балов маскарад казался вполне невинным и степенным светским мероприятием.

На бал Каролина отправилась в образе Марии-Антуанетты, надев поверх платья длинную норковую шубу. Стремясь выглядеть особенно привлекательной в глазах Гарри, она несколько переусердствовала с пышностью своего наряда, даже по собственным меркам: ее платье сверкало бриллиантами. Газеты писали, что Корнелия Мартин за свой костюм королевы Марии Шотландской заплатила тридцать тысяч долларов. Прочитав об этом, Каролина поняла, что по затратам на бальное платье она вдвое превзошла хозяйку торжества. Но выражение восхищения и зачарованности, появившееся на лице Гарри Лера, когда он заехал за ней, убедило Каролину в том, что ее усилия стоили каждого потраченного цента.

Сам Гарри и в этот вечер, как всегда, был ослепителен. Он нарядился под Джорджа Вашингтона: белый напудренный парик, треуголка, расшитый камзол, бобриковое пальто, из-под полы которого выглядывала сабля. Каролина отказалась ехать в его механизированном фургоне, и к отелю «Уолдорф» их вез конный экипаж.

В дороге Гарри сообщил ей все, что слышал про бал.

– Разослали тысячу приглашений, и – вы не поверите – к каждой паре приставлен отдельный лакей. Представляете, сколько это стоит? И… – словно заговорщик, он наклонился к ней, так близко, что она уловила восхитительный аромат его мыла для бритья, – …мне достоверно известно, что Брэдли Мартин импортировал четыре тысячи бутылок «Моэт-э-Шандон». На каждого гостя – по две бутылки. Представляете, во сколько это, должно быть, обошлось…

Из уст Гарри вся эта информация воспринималась отнюдь не как сплетни. Каролина завороженно внимала ему, не чувствуя колючего холода, не замечая множества перемен, которые преобразовали облик района, где она раньше жила. Толпы людей, заполонивших заснеженные тротуары, бесновались, но, сосредоточенная на Гарри, она как будто и не слышала их рев.

Когда Каролина ступила в вестибюль «Уолдорфа», у нее возникло ощущение, что она попала в Версальский дворец. Всюду, куда бы она ни посмотрела, взгляд натыкался на королев и принцесс, королей, герцогов и бывших президентов. Словно все они сошли со страниц книг по истории.

Обычно Каролина стояла рядом с хозяйкой бала, встречавшей гостей, – как символ одобрения со стороны светского общества. Но памятуя о последних разгульных балах и приемах, она отклонила эту честь из опасения санкционировать очередное фиаско. Однако, по-видимому, в данном случае она переживала зря. Бал четы Брэдли Мартин был выдержан в лучших традициях. Каролина была рада окунуться в элегантную пышность. Казалось, она снова в объятиях привычного ей общества, которому она доверяла. Поздоровавшись с Корнелией Мартин, они с Гарри смешались с другими гостями.