Светские манеры

Неужели Питер Марье с ней флиртует? Каролина отметила, что Шарлотта, танцуя с другими мужчинами, не могла оторвать глаз от Питера Марье. Тот был статен и высок ростом, имел темные волосы, красивые темные глаза и лицо, вызывавшее восхищение. Но он был далеко не юн, зарекомендовал себя завзятым насмешником и убежденным холостяком.

Тем временем младшая дочь Каролины, Кэрри, которая совсем недавно начала выходить в свет, поскольку ей только-только исполнилось шестнадцать лет, кружилась и порхала от одного партнера к другому. Смелая невозмутимая девочка. Не то что ее самая старшая дочь. Эмили в ее бытность дебютанткой была нерешительна и застенчива. Пока другие девушки танцевали, ее драгоценная Эмили старалась казаться незаметной: плечи опущены, большие карие глаза смотрят в пол, губы шевелятся, считая шаги. Тогда Каролина испытывала щемящую нежность к Эмили, вспоминая, как она сама робела и тушевалась на своих первых балах. Каролина созерцала в воображении эти картины и вдруг увидела, что Кэрри, обнажая в танце лодыжки, украдкой бросает томные взгляды на молодого Рейнхардта, который находился в другом конце зала.

Она пришла в ужас. Откуда в ее дочерях столько пыла? Другие юные леди сдерживали свои чувства. Но не ее девочки. Они подчинялись голосу сердца, а не разума.

* * *

По прибытии домой Каролина собрала дочерей в гостиной. Девочки сидели бок о бок на атласном диване. Спины держали прямо, руки – на коленях. Хейд, как всегда предугадав желание Каролины, принес ей чашку чая и затем занялся камином. В комнате стояла тишина. Девочки ждали, когда мать заговорит, но Каролина еще не была готова, хотя понимала, что своим молчанием мучает дочерей. Конечно, она знала, что ее статус – бремя для ее детей: за ними наблюдали более пристально, их оценивали по более высоким критериям, нежели остальных девушек. Но именно поэтому они обязаны были следить за своим поведением. Особенно Шарлотта. Каролина всегда знала, что она развита не по годам, вся в отца. Неудивительно, что они были не разлей вода. Каролина устала от ее эпатажей – то с кучером связалась, сегодня строила глазки ведущему котильона. Шарлотта бросалась от одного неподходящего мужчины к другому, словно пчелка, перелетающая с цветка на цветок.

Какое-то время Каролина наблюдала за тем, как Хейд ворошит в камине поленья.

– Вы должны помнить, – наконец обратилась она к дочерям, – что вы не обычные девушки. Вы – Асторы и обязаны вести себя соответствующим образом.

– Зачем ты вообще туда приехала? – взорвалась Шарлотта. – Мы уже не дети. К тому же там были другие матроны.

– Прошу прощения, юная леди, – возразила ей Каролина. – Те другие матроны вам не матери, и ни одна из них не скажет вам, как выглядит ваше поведение в глазах окружающих.

– Как выглядит наше поведение! – Шарлотта вскочила на ноги, ладонями хлопнув себя по ногам. – Это всё, что тебя волнует?

– Шарлотта, прекрати, – одернула сестру Кэрри, рывком усаживая ее на диван.

– Питер Марье намного старше тебя. И ты знаешь, какая у него репутация. Он никогда на тебе не женится.

– Вот и прекрасно, – огрызнулась Шарлотта. – А я и не хочу выходить замуж.

– Глупости. И ты должна знать, юная леди, что о тебе уже сплетничают.

– Ну и что? – фыркнула Шарлотта. – Пусть болтают. Мне все равно.

– Мне не все равно. – Каролина почувствовала, как в ней всколыхнулся гнев. Ее била дрожь, и, опасаясь пролить чай, она отдала чашку Хейду.

– Как ты не понимаешь, – не сдавалась Шарлотта, – меня не волнует, что обо мне думают в обществе. Все те матроны впустую растрачивают свою жизнь. Чем они занимаются целыми днями? Наносят светские визиты, устраивают приемы, да сидят как на иголках в ожидании, когда им доставят бесценные приглашения от миссис Астор.

– Боже мой, откуда такая непочтительность? – Каролина строго смотрела на дочь.

– Извини, мама. – Голос Шарлотты полнился обидой. – Или мы тоже должны перед тобой кланяться? Мы – твои дочери, а не верные подданные. И я тебя не боюсь. Господи, даже отец перед тобой трепещет. Все тебя боятся.

Растерявшись, Каролина не нашлась, что ответить.

– Ладно, идите. – Она взмахнула руками, закрывая глаза. – Оставьте меня. – Узел в животе затянулся туже.

В очередной раз она металась между теми устоями, что внушила ей мать, и действительностью. Неужели ее дочери настолько несносны? Неужели их поведение настолько катастрофично, как она это себе представляет? Говоря по чести, она уже ни в чем не была уверена. Сама Каролина в юности была робка и нерешительна, даже не пыталась флиртовать, а ее дочери кокетничали вовсю. Может, и она в их возрасте вела бы себя так же, если б была столь же красива и уверена в себе, как они. Ее девочки идут в ногу со временем, мыслят по-современному, нестандартно. Шарлотта все чаще говорит о том, что хотела бы помогать бедным, а Кэрри жаждет изучать искусство, творчество великих мастеров. Спрашивается, для чего? Бедные как голодали, так и будут голодать, а Кэрри все равно ведь не станет художником.