Свежий ветер дует с Черного озера (СИ)

Рон вздрогнул и, смурной, все же взглянул на сидящего напротив. Гарри нахмурился.

— Малфой, — начал он ровным тоном, делая вид, что пропустив грубость мимо ушей, — Рон рассказал мне о том, что произошло, и что ты сделал для Гермионы. Спасибо тебе за это, — Малфой поморщился. Ему вообще не нужна была их благодарность, тем более такая — дежурная. — Расскажи, пожалуйста, подробнее, все, что ты узнал о… о крестражах.

Драко на мгновение замер: просьба показалась ему наглой, возмутительной. Он пришел не за тем, чтобы отвечать на дурацкие вопросы. Что это, проверка, дознание?! Им, в конце концов, самим все было известно! Ничего он говорить не станет, хватит с них. И с него хватит — допросов!

— С чего я должен что-то тебе рассказывать, Поттер? — он подернул плечом, колко уставившись на Гарри. На лице того промелькнуло подобие снисходительной улыбки.

— Забыл, от кого Гермиона получила этот «подарочек»? Мне… нам надо знать, что тебе уже известно. Чтобы сопоставить факты. Возможно, тогда мы вместе сможем найти решение.

Резонно. Драко боролся с собой недолго. В конце концов, повторить рассказ ему ничего не стоило, он только никак не мог справиться со своей неприязнью по отношению к собеседникам. И вот парадокс: Уизли теперь бесил его сильнее, чем Мальчик-Который-Выжил, и Драко совсем не хотел признаваться себе или кому бы то ни было в чем была истинная причина этого незначительного факта. Это чувство по всей видимости было взаимным: Малфой подозревал, что Рон догадывается о том, что Драко так тщательно скрывал от самого себя. Он был краток, быстро пересказав все, что имело отношение к делу, не умолчав и о тех грязнокровкиных ночных кошмарах, свидетелем которых пару раз становился. Впрочем, как и в случае с Кингсли, ограничился лишь безэмоциональным описанием. Он спешил закончить как можно скорее, ему смертельно надоела болтовня, хотелось только одного: действовать. Точнее, не так. Хотелось, чтобы все это быстрее закончилось. Поттер и Уизли сосредоточенно переваривали услышанное, изредка вставляя какие-то комментарии или многозначительно переглядываясь. Закончив, он надолго замолчал, тогда как его собеседники пустились в пустые, абсолютно дурацкие и бессмысленные рассуждения о природе этого жуткого, противоестественного явления (все и так было ясно); Поттер вспоминал какие-то эпизоды из собственного прошлого, припомнил даже, что Снейп (вот сюрприз) учил его окклюменции. Впрочем, быстро стало понятно, что эта тема обсасывалась не раз и не два, однако, ни к каким полезным выводам эти двое, по всей видимости, так и не пришли. У них была только информация: сущность, что должна была сдохнуть с убивающим проклятием, почему-то выжила, и ее надо было добить. Но как? Вот вопрос, до которого Драко дошел гораздо раньше этих недоумков.

— Давайте мыслить глобальнее, — сказал Поттер. — Я… я все прекрасно понимаю, но сейчас речь идет не только о спасении Гермионы, но и об уничтожении Волдеморта.

Имя, как и прежде, резануло слух. Драко ощерился.

— Да, это ясно, Гарри, — ответил Рональд. — Мы с самого начала об этом и…

— Интересно. Весьма интересно, — перебил Драко, впервые вступая в разговор. Оба собеседника воззрились на него. — Мы же об одном и том же, верно, Поттер? Уничтожение Темного Лорда должно подразумевать уничтожение всех этих… частей его души. Включая Грейнджер. — Гарри промолчал, но в молчании этом четко читался совершенно однозначный ответ. Малфой по очереди посмотрел на обоих гриффиндорцев: — Серьезно? Вы это серьезно? Да плевать на него! Как по мне — вытащить Грейнджер и дело с концом. Я планирую валить во Францию и вам советую.

— Что ж ты до сих пор тут, хорек? — угрюмо подал голос Рональд. Драко промолчал, только взглянул на него с привычным презрением. В самом деле, не будешь же расписываться в своем благородном порыве перед… ними. Кроме того, он и сам несколько стыдился того, что делает.

— Дело в том, Малфой, — Поттер говорил спокойно, но взгляд выдавал его ответное раздражение с головой, — и я думал, что это очевидно: нельзя просто забрать Гермиону. Мы должны уничтожить Волдеморта, пресечь любые возможности для его возрождения. Мне это поручил Дамблдор, — добавил он чуть тише, вкрадчивее, очевидно, для того, чтобы аргумент казался более весомым.

— А зачем он тебе это поручил? — скептически поднял бровь Малфой. Вопрос, казалось, поставил Поттера в тупик.

— Ради… Ради мира. Ради всеобщего…, — Гарри осекся. «Ага. Блага. Ради всеобщего блага, недоумки», — думал Драко с каким-то злобным удовлетворением, все больше разочаровываясь в собеседниках (не то чтобы он когда-либо был о них лучшего мнения). Поттер, вспыхнув, продолжил: — Это не имеет значения, Малфой. Только полный кретин может допускать, что возможно нормально жить при тирании Волдеморта! То, что происходит сейчас с маглами и маглорожденными… хуже и придумать нельзя.

— Кроме того, ситуация такова, что, кажется, с его нынешней политикой скоро и во Франции не будет безопасно, — поддакнул Уизли. — Да и в других странах тоже…